С этими словами фельдфебель показал рукой в конец коридора, где на диване сидел ефрейтор, видимо, часовой. Фельдфебель пригласил нас к себе, посмотрел наши документы и сообщил, что мы направляемся для дальнейшего прохождения службы в 13-ю роту 13-го полка.

– А теперь я доложу о вас начальнику отдела личного состава господину майору фон Итценплитцу, – с важным видом заявил фельдфебель.

– Да мы только что были у него, – ошарашенно проговорили мы.

– Ему надо еще поставить свою подпись, – с улыбкой пояснил фельдфебель.

Он скрылся за дверью майора, потом вышел и сказал, что майор просит нас подождать 10 минут, пока он закончит разговор с офицером штаба.

Мы уселись на диване.

Через 10 минут вновь появился фельдфебель, скрипя до блеска начищенными сапогами, и снова зашел в кабинет майора.

– Сейчас он наверняка бреется, – заметил Гиллес.

Тут открылась дверь, и в ее проеме показался фельдфебель:

– Господа! Господин майор просит вас зайти!

Человек, на кровати которого мы сидели каких-нибудь 12 минут назад, диаметрально изменился. На нем была ладно сшитая форма и высокие начищенные сапоги. Вокруг воротника на кителе красовался белый кант. Правда, на груди виднелась всего одна награда – Железный крест за военные заслуги второй степени. Майор явно не узнавал нас. Мы по одному, вытянувшись по струнке, доложили ему, как предписывалось уставом, о своем прибытии. Он вновь пожал нам руки и торжественно произнес:

– Приказ о вашем назначении только что подписан. Вы оба направляетесь в полк. Доклад господину генералу не требуется. Вам надлежит воспользоваться прямым автобусом.

Итценплитц слегка поклонился и сделал жест рукой, означавший, что аудиенция окончена.

После обеда мы с Гиллесом прибыли в небольшой городок, располагавшийся в 20 километрах западнее Монпелье. Кругом были одни виноградники. С трудом пробравшись через клетки с курами и корзины с рыбой, мы вышли из автобуса и осмотрелись. На проселочной дороге недалеко от пары крестьянских повозок стояло четверо солдат, которые показали нам, как добраться до канцелярии полка. Там нас встретил начальник штаба обер-лейтенант Райх. Он пригласил нас сесть на диван и стал расспрашивать о том, откуда мы прибыли и как долго до них добирались.

В ходе разговора выяснилось, что в Польше накануне вторжения в Россию он был начальником штаба нашего 1-го батальона, а еще раньше, во время похода во Францию, был фельдфебелем в моем же полку.

– Вот уже полтора года, как меня перебросили во Францию, – начал жаловаться он. – Сначала сидел в Бордо, затем на острове Олерон, потом в Париже в полку охраны. А с оккупацией Южной Франции мы переместились вот сюда, под Монпелье.