Героем моего вечера был пригласивший меня сюда А. С., ветврач, так часто навещающий нашу доповскую контору и справляющийся об обеспеченности конского состава продфуражом. Угощал он меня молоком, откуда-то взявшимся: очевидно, среди лошадей к ним забрела и корова.

Под действием винных паров я, кажется, впала в лирический тон и несла всякую не относящуюся к нашей обстановке ахинею. Помню, очутились мы оба в первой комнате, оба «под мухой». А. С. пытался поцеловать меня, но я ловко укрывалась за толстый, подпиравший потолок землянки столб, именуя его «мраморной колонной», и пыталась что-либо понять из его пылкой, но уже совсем бессвязной речи. Одно мне было ясно и понятно, что я нравилась ему.

Наутро очень веселая компания покидала уютную темную землянку и снова, падая в сугробы, беззаботно и весело смеялась.

Так, неожиданно и довольно приятно, встретила я Новый год, суливший нам всем неизвестные мытарства и треволнения военных скитаний.

15 января [1943 года]

Побежал 1943 год. На фронтах успехи. Мысленно приближаешь к себе картину окончания войны. Но до этого, наверно, еще далеко.

По-прежнему мирно живем в своих Оселках, как ни в чем не бывало, не видя и не чувствуя войны, временами захлестывает нестерпимая тоска, не знаешь, куда деться и чем отогнать назойливые скверные мысли.

Иногда с Зойкой «проказничаем», от скуки, конечно. Недавно заставили повара из заградотряда пригласить нас в гости на блины. Он очень часто приходил к нам выписывать продукты, чаще, чем это нужно, по-видимому, испытывая тяготение к женскому обществу. Вот мы этим воспользовались и заставили его напечь нам блинов. Сидели у него в маленькой комнатушке при кухне, где пахло крысами и прогорклым маслом. Ели блины и хохотали до колик в животе, издеваясь над усердием обливавшегося потом от желания нам угодить повара. А поев блины, быстро смотались, дабы не налететь на какое-нибудь начальство.

Иногда захожу к А. С. В его комнате удивительная чистота и какая-то женская опрятность. Беру у него книги, недавно давала поручения в Ленинграде.

Однажды он показал мне свои фотографии. Среди них – фотография женщины с двумя небольшими мальчиками. Когда эта фотография была у меня в руках, он смущенно посмотрел на меня, но ничего не сказал. И я поняла: это его жена и дети. Иначе быть не могло. В таком возрасте, как он, люди редко не имеют семьи.

Для меня это не явилось неожиданностью, но в далеком уголке души что-то неприятно заныло.

Думаю, что он хороший муж и отец и что мне не стоит привязываться к нему. Однажды лунным морозным вечером катались с А. С. на быстроногой и резвой в крупных серых яблоках кобыле Танкетке. Было непохоже, что на свете существует война. Заставляю себя не забывать, что А. С. семейный человек, но окружающая обстановка настолько казенная и тягостная, что поневоле тянешься к чему-то человеческому, душевному. Он больше не делает попыток целовать меня, как на встрече Нового года, когда был «под мухой», и это позволяет мне надеяться на дружеские отношения между нами.