Часовня была загромождена всяким хламом, сломанными стульями и старыми газетами. Там также стояли два никому не нужных фортепиано, которые отец Николай приобрел по сниженной цене. Однажды, когда священник был в отъезде, четверо прихожан решили навести в часовне порядок. Среди множества бесполезных вещей прихожане обнаружили под столом статуэтку обнаженной женщины. Когда отец Николай вернулся и увидел черные мешки с мусором, составленные напротив часовни, он пришел в ярость. Он не служил литургии несколько недель подряд, и прихожане вынуждены были собираться в гостиной одного из своих товарищей.

Дэвид Битти был одним из последних близких друзей отца Николая. Они познакомились в 1961 году. В то время Битти изучал русский язык в Линкольн-Колледже при Оксфордском университете. Отец Николай произвел на Дэвида огромное впечатление. Впоследствии Битти собирал газеты, содержавшие статьи о священнике, и оставил подробные записи о трех продолжительных встречах с отцом Николаем.

Впервые Битти повстречал отца Николая в саду дома священника, находившегося в районе Бетнал-Грин. Битти только что прибыл из Москвы, где работал переводчиком на Британской торгово-промышленной выставке-ярмарке. В то время отцу Николаю было восемьдесят пять лет. «Он был одет в лохмотья, весьма отдаленно напоминавшие одежду. В руках отец Николай держал огромную потрепанную сумку. Он был похож на доброго гнома из сказки». В воспоминаниях Битти отец Николай предстает практичным человеком, постоянно занятым своей недвижимостью и сдачей ее в наем. И действительно, когда они встретились снова, отец Николай пытался продать два своих коттеджа, поскольку закон запрещал повышать арендную плату. «Он отличался невероятной практичностью. В нем не было ничего таинственного», — вспоминал Битти.

Битти немало развеселили заверения отца Николая в том, что его нерационально оборудованная баня продлевает молодость. Отец Николай говорил:

«Замечал, что делают змеи? Время от времени они сбрасывают кожу. Я делаю то же самое… Дожидаюсь, пока в бане станет очень жарко, раздеваюсь, сижу там и поливаю себя водой. Вскоре с меня слезает старая кожа, и я выхожу помолодевшим».

Более удивительным было то, что отец Николай любил рассказывать Битти о Романовых. Все близкие друзья священника знали о том глубоком почтении, которое отец Николай по-прежнему испытывал к Царской Семье. В одном из своих писем он писал, что самым драгоценным для него было воспоминание о том, как Царская Семья переносила последние страдания: «так кротко», «с такой печалью». На каждой литургии в часовне на Марстон-стрит отец Николай поминал в молитвах Императора, Императрицу, Цесаревича и Великих Княжон. Когда отец Николай служил панихиды по Царской Семье, по его щекам текли слезы. Дмитрий был поражен тем, как быстро отец Николай овладевал собой после подобных проявлений эмоций. «Секунду спустя он уже улыбался», — с восторженным удивлением вспоминает Дмитрий. По словам Дмитрия, у отца Николая однажды наступило эмоциональное истощение, и он упал в алтаре. Трудность состояла в том, что прихожанки не могли войти в алтарь. Дмитрий и Серж Большаков, который также был другом отца Николая, помогли священнику подняться на ноги.