Благодаря протекции отца Николая спустя два года после его приезда в Англию Василия рукоположили, и отец Николай дал ему место священника в своей часовне. Отец Василий оказался очень талантливым. Старая няня профессора Кутайсовой, принимая Святые Дары из рук отца Василия, была растрогана до глубины души: «Вот это священник!» — воскликнула она.
Во второй половине 1950-х годов отец Николай был так истощен, что однажды силы покинули его прямо во время службы. По словам одного из прихожан, отец Николай пытался подняться и продолжать литургию: «Он звал нас: „Я не могу служить дальше — надо продолжить вам“». После этого случая несколько прихожан вошли в состав спешно образованного комитета, который предложил отцу Николаю купить его дом на Марстон-стрит, но он отказался. «На открытом рынке я мог бы получить больше», — жаловался он Дмитрию.
Архимандрит Николай (Гиббс).
Прихожане учредили новый комитет, который постановил, что необходимо построить новый храм на Кентербери-роуд. «Мы не хотели присваивать себе то, чего удалось добиться отцу Николаю, — утверждал один из членов предыдущего комитета. — Изначально мы хотели служить литургии на Марстон-стрит только в свободные дни».
Поначалу отец Николай воспринял постройку православной церкви Святой Троицы и Благовещения на Кентербери-роуд как проявление враждебного отношения к себе. Наиболее преданные прихожане встали на его сторону. Вражда между прихожанами двух церквей продолжалась и после его смерти. Некоторые прихожане отца Николая решили не ввязываться в сомнительное предприятие на Кентербери-роуд, предпочитая ходить в одну из лондонских церквей.
В самом начале этого конфликта отец Василий совершил ошибку, посетив собрание, на котором шла речь о новом храме. Отец Николай был в ярости. «Он был уязвлен и разочарован, — рассказывает об этом случае Дмитрий. — Он считал, что его предали». Сразу после этого отец Николай выставил отца Василия из дома, прямо на пороге отдав ему все его вещи.
У Дмитрия также сохранились воспоминания о нескольких крупных скандалах, в которых был замешан отец Николай. В основном они разгорались из-за его близости к семье Романовых. «Однажды я сказал, что Романовых убили по политическим мотивам, — вспоминал Дмитрий. — Отец Николай ответил мне: „Ты пытаешься оправдать убийство. Есть заповедь: не убий. Не похоже, чтобы ты менялся в лучшую сторону. Иногда мне даже кажется, что ты одобряешь действия большевиков“». У друзей зашел ожесточенный спор о смертной казни. «Я сказал: „око за око“, — вспоминал Дмитрий. — А отец Николай резко высказал мне: „Это Ветхий Завет. Люди не очень-то изменились с древних времен“».