Я вылетел домой с грустным чувством. Поляки снова вернулись к тому, с чего начали, и у них не было никаких надежд. И больше всего их угнетало то, что по иронии истории у Советского Союза, их поработителя, такая надежда была. Гласность и перестройка поднялись в СССР на более высокий уровень после освобождения Сахарова в декабре 1986 года, а коммунисты начинали вести диалог с демократами. Но в Польше этого не было. Правительству и подпольной оппозиции — «Солидарности» было нечего сказать друг другу. Было странно видеть, что советский коммунизм был парализован не так сильно, как его «либеральная» разновидность в Польше. Я написал об этом[119], за что немедленно подвергся нападкам со стороны члена польского правительства Ежи Урбана на одной из его знаменитых пресс-конференции[120].

Единственным лучом света для Польши, не раз говорили мне, была Маргарет Тэтчер. Ее называли «наша железная леди» и трогательно верили в ее способность найти решение проблемы. Даже коммунисты поражались ее решительности и нередко использовали ее тезис о том, что кратковременные жертвы необходимы для долговременного прогресса. 14 августа я написал ей, что в Польше у нее очень много почитателей, а также поздравил с поступком Малкольма Рифкинда после похорон Попе-лушко в ноябре 1984 года. Наш министр, действовавший в русле ее политики, показал пример другим западным лидерам, включая итальянца Джулио Андреотти, испанца Франсиско Ордоньеса и, конечно, англичанина Джеффри Хау — всем, кроме греков. 19 августа Тэтчер написала мне ответ из Корнуолла, где она находилась во время праздников: «Мы всегда ждем новостей о Польше и ее смелом народе».

Пришло время использовать ее уникальную роль в польском общественном мнении. В феврале 1988 года при содействии польского друга Густава Готтесмана, известного писателя, редактора и политической «темной лошадки», был подготовлен анализ ситуации в Польше на десяти страницах, который я отправил госпоже Тэтчер вместе с просьбой о помощи. Статус Польши в Европе упал до уровня страны «третьего мира», писал я. Средний заработок рабочего составляет 30 000 злотых в месяц, что приблизительно равно 60 долларам. Многие продукты невозможно купить, или на них выдают талоны. Потребление мяса составляет два с половиной килограмма в месяц, включая колбасу. Потребление шоколада — 200 граммов в месяц для детей младше шестнадцати лет, взрослым же его вообще не выдают. Из-за нехватки анестезирующих средств нельзя проводить серьезные хирургические операции. Туалетная бумага настолько дефицитна, что люди вместо нее используют старые газеты и журналы. Основные лекарства тоже в дефиците. Магазины переполнены недовольными посетителями, а продавцы нередко выставляют на витрины таблички с надписями: «нет бритв, нет ваты, нет тампонов» — чтобы посетители к ним даже не заходили.