Отдохнуть тут можно очень хорошо – если только сдуру не сяду за работу Недавно и то тряхнул стариной и написал парочку рассказов (по-русски… для французов). А отдохнуть надо бы: последнее время чувствовал себя препаршиво – мой старый друг колит. Но сейчас уже воскресаю и если пробуду здесь, как рассчитываю, до начала сентября, то растолстею… <…> A propos [кстати], Юрий [Анненков] грозится приехать… на своей новой машине: купил недавно – после того как сделал костюмы для одной фильмы, к которой и я имел некоторое отношение.

Спасибо за извещение о том, что меня «осоюзили». Много с этим было возни? – напиши.

Три дня назад провел здесь полдня в обществе Сержа Прокофьева… <…>

Ты, пожалуй, получишь это как раз перед отъездом в Москву на съезд всемирно-исторического значения [Федина и Старков 1990: 92].

Прокофьев недавно вернулся из интереснейшего путешествия по России, во время которого он проехал по местам, близким Замятину: по каналу имени Москвы и вверх по Оке, Волге, Каме и Беле в Уфу. Июль и август он проводил в Париже, работая над несколькими произведениями для фортепиано, а позже собирался присоединиться к своей семье на юге Франции. Прокофьев принял решение, которое, должно быть, обдумывал и Замятин, – возможно, они даже обсуждали это, когда композитор навестил его. Через полтора года композитор вывезет свою семью из Парижа и вернется в Советский Союз, где, по его мнению, созданную им музыку могли оценить по достоинству [Nice 2003: 317, 336]. Позже, в 1934 году, И. Э. Бабель тоже будет убеждать свою мать и всю семью переехать с ним из Парижа обратно в Россию.

В августе еще одним гостем Замятина стал А.-Ф. Поттешер, опубликовавший воспоминания об их беседе под названием «Три часа на Бельвю с русским писателем Евгением Замятиным»:

Некоторые его рассказы из тех, что печатались в наших журналах, – настоящие шедевры. Слушать его – одно удовольствие. Он говорит по-французски очень осторожно, без уверенности в словаре, – но на лице у него такое стремление быть понятым, что слушаешь его, можно сказать, увлеченно. Его слова уводят далеко, заставляют задумываться. Каждой фразой Замятин ставит проблему. Но он не утомляет, потому что он четок, точен, весел.

Некоторые его рассказы из тех, что печатались в наших журналах, – настоящие шедевры. Слушать его – одно удовольствие. Он говорит по-французски очень осторожно, без уверенности в словаре, – но на лице у него такое стремление быть понятым, что слушаешь его, можно сказать, увлеченно. Его слова уводят далеко, заставляют задумываться. Каждой фразой Замятин ставит проблему. Но он не утомляет, потому что он четок, точен, весел.