Сразу потухшие глаза Аркадия утонули в морщинках.

— У меня в те дни брата убили… Нелепо.

— Разве других убивали в силу какой-то логики?

— Нет, ты не понял. Он погиб на другой день.

— Я не знал, что после второго июня еще были жертвы.

— Ты тогда еще мал был, — печально вымолвил Аркадий. — Да и много воды утекло с тех пор.

Сергею Андреевичу было неловко выспрашивать подробности у незнакомого прежде человека. Тем более нескромным было подчеркивать свое прямое отношение к той трагической истории.

Поезд замедлил ход, пропуская длинный товарняк. По другую сторону пути за узкой речушкой виднелся хуторок, и двое мальчишек лазили в воде под крутым берегом.

Вертоусов вспомнил, как он в детстве на Аксае искал с ребятами в норах налимов и боялся, что ухватит гадюку или ужа.

Нахлынувшая внезапно теплая грусть заполняла сердце сладостным томлением. И хотелось как можно дольше задержать это непередаваемое чувство.

Воспользовавшись тем, что проводница стала подметать, Сергей залез на свою полку.

Через несколько минут блеснул Северский Донец, зеленая и пышная дубрава его берегов. Как долог путь по воде и как близок на поезде! Еще совсем немного — и долгожданная остановка.

Сергей не мог представить, где он остановится и чем займется, когда приедет.

Неделю назад Калачев позвонил с несколько необычной просьбой прислать для больной матери клюквы. Как бы между прочим Юрий Васильевич сообщил, что впервые проводится день памяти жертв июня шестьдесят второго, и, если у Сергея появится желание, пусть звякнет перед отъездом. Он так и выразился «если появится желание», как будто такое немаловажное событие случается каждый год.

Но есть мелочи, не заслуживающие внимания. Ему лишь бы собственными глазами запечатлеть на всю жизнь долгожданный день Поминовения, как запечатлел когда-то на всю жизнь и тот черный день…

Сергей понимал, что обманывает себя, и если позволят обстоятельства, он независимо ни от чего с удовольствием поживет немного в любимом городе.

Девять незабываемых лет прожил он в Новочеркасске, а кажется, что и родился здесь. И даже сейчас, по прошествии стольких лет, иногда ловит себя на мысли, что дом его — в Новочеркасске, где его ждут не дождутся, и стоит только взять билет…

Сергей Андреевич уткнулся в подушку. Почему так получилось? Отчего судьба, вознаградив его за долгие мытарства снова пришедшей «оттепелью», не в состоянии вернуть самого дорогого. Как все-таки мало надо для счастья, но это малое перевешивает все остальное, и ты покоряешься ему, как бы оно ни трепало душу и не терзало сердце.