Прикрыв книги мятой газетой, Бурый вышел, чутко вслушиваясь в уходящую ночь.

Ничто не насторожило его… Где-то за углом, как трактор, грохотал без глушителя автомобиль. На другой стороне улицы рылись в мусорнике два одичалых пса. Слабый ветер терся о поредевшую крону тополя. Над ним кучно висели звезды, будто грозди невидимой небесной ветви.

Бурый успел уйти, прежде чем киоск осветили фары первого автобуса.

Через несколько минут на кухне своей однокомнатной квартиры вывалил добычу на пол.

Обычно самое ценное киоскерша забирала домой. Но несколько дней подряд не делала этого… Бурый почувствовал волнение, рассматривая редкие издания в толстых тисненых обложках (отечественных авторов в мягком переплете он небрежно откладывал).

Спрятав книги на антресоли, он привел себя в порядок, не спеша позавтракал. Теперь лишь бы собака не взяла след. До этого сколько ни бомбили киоски, собак обычно не использовали. Милицейские тугодумы по старинке считали, что там лишь мелочовка, не стоящая серьезного внимания. Поэтому Бурого больше волновало утреннее возвращение домой — ни свет ни заря. На этот случай он хранил под раковиной пустые винные бутылки. И пусть кто хочет доказывает, что не их он принес ранним утром, собрав в парке, где по последнему теплу собираются выпивохи.

Но он не был столь наивен, чтобы рассчитывать только на чье-то поверхностное любопытство. Учинят сию минуту в квартире обыск — и сказать в свое оправдание ему было бы нечего.

По пути на работу он позвонил приятелю, а в обед с глазу на глаз предложил забрать товар. Но тот наотрез отказался: сбывать стало всё труднее и опаснее.

Хотя у Бурого имелись связи и с другими людьми, не задающими много вопросов, он не торопился. Книги были приметны, и пришлось бы настаивать, чтобы их продавали где-либо подальше. В ответ ему бы намекнули о лишних расходах и сбавили бы цену. Но Бурый не ради того подвергал себя опасности, чтобы отдать всё задаром.

На заводе отпуск без содержания оформили быстро. Директор книготорга тоже не дал себя долго упрашивать; выездная торговля давно заглохла, а тут человек сам напрашивается.

Через день старенький КАВЗ вез Бурого с тремя кипами книг в отдаленный райцентр.

Бывалому шоферу не было никакого дела до временно оформленного, тем более до его увесистой сумки, на которую был небрежно брошен потрепанный плащ.

2

Захару Рычневу не везло в жизни. Страстный книголюб, он тем не менее был слаб в точных науках да и не особо преуспел и в гуманитарных.

После десятилетки завалил экзамены в институт и едва прошел по конкурсу в техникум.