Трагедия потрясла Фуше, едва не раздавив. «У него что-то случилось с головой», – шептались за спиной завистники. Мало того, добавляли другие, бедняга даже не желает слышать о возвращении на службу…

А он и вправду ничего не желал – ни возвращаться на службу, ни даже жить. Хотелось умереть. Немедленно и быстро. «Мое сердце закрыто для всей этой человеческой суеты, – писал Фуше. – Власть больше не привлекает меня, в моем теперешнем состоянии мне не только желателен, но совершенно необходим покой. Государственная деятельность представляется мне сумбурным, полным опасностей занятием…»

Паук без паутины – это мертвый паук.

* * *

…Корсиканцы злопамятны. А их вендетта сравнима разве что с сицилийской. Бонапарт, корсиканец по национальности, вознесся так высоко, что опускаться до низменных страстей выглядело не по чину. Как бы то ни было, Император при всей своей памятливости отличался поистине беспечной отходчивостью, что опять-таки совсем не свойственно корсиканцам.

Будучи человеком пронзительного ума, Наполеон проворовавшегося Фуше наказал, но не растоптал. В который раз бывшего министра Хозяин просто отстранил. Не забыв наглядно показать, что надобность в интригане отпала.

Вынужденное сидение в замке Экс при всей его безмятежности едва не свело Жозефа Фуше с ума. Но именно отходчивость Бонапарта спасла экс-министра от мрачного заведения, где правила хорошего тона зависят от крепости узла смирительной рубашки. Через год Фуше бесшумно перебирается в свой старый замок Ферьер в окрестностях Парижа. Но дальше путь для него оказался закрыт. Пока закрыт.

Но было кое-что и похуже: об этом человеке, как он понял, стали постепенно забывать. Кто вспомнит о пауке, жившем когда-то в дальнем углу и старательно поедавшем навязчивых мух? Парадокс: с исчезновением паука куда-то пропадают и мухи…

И вот, когда Фуше, этот неисправимый интриган, казалось, окончательно отчаялся; когда о нем почти все забыли; когда отвернулись даже редкие друзья… Именно тогда… о нем вспомнил Хозяин.

Идти войной на Россию было самоубийственно. И Жозеф Фуше был одним из немногих, кто предупреждал Хозяина этого не делать. Московия – не Европа! Европа – лишь малая часть тех территорий, которыми располагает Российская империя. Русские, конечно, азиаты, поэтому от них можно ожидать чего угодно. Гунны, с которыми нужно будет не только воевать, а еще и договариваться. Однако Наполеон (и это Фуше тоже знал) за последние годы договариваться разучился: Сфинкс требовал поклонения! Австрияки, швейцарцы, пруссаки, поляки – кто с ними договаривался? Эти вассалы всего лишь делали то, что им было приказано: поклонялись. Сфинкс давно утратил точку опоры, коей для Хозяина когда-то являлась бдительность. Он перестал осторожничать, как это делал в годы своего становления. Благосклонность Фортуны слишком разбаловала его – Бонапарт потерял осторожность. Хотя… хотя незадолго до начала Московской кампании он нашел в себе силы вызвать в Париж господина Фуше…