– Ваше Величество, у меня нет для этого необходимых полномочий, – нашелся Куракин.

– Так отправьте письмо, чтобы вам их прислали! – окончательно вышел из себя Бонапарт.

Весь разговор между Наполеоном и русским послом происходил на глазах у представителей европейских государств – по сути, на глазах у всей Европы. И обвинения, брошенные в адрес Куракина, не остались незамеченными. Как и то очевидное, что Наполеону никаких соглашений от России не требовалось: было ясно, что Главный Монарх Европы уже принял решение. В Амстердам, Вену, Рим, Мадрид, Дрезден, Мюнхен, Кенигсберг и Варшаву полетели секретные депеши о том, что война Наполеона с Россией – дело ближайшего будущего…

В конце 1811 года русский посол во Франции Александр Борисович Куракин был вынужден доложить в Санкт-Петербург, что Наполеон активно готовится к войне с Россией.

«Не время уже нам манить себя пустою надеждою, – сообщал он канцлеру Румянцеву, – но наступает уже для нас то время, чтоб с мужеством и непоколебимою твердостию достояние и целость настоящих границ России защитить».

С русским послом в Париже больше не церемонились. И это несмотря на то что накануне войны Россия пошла на серьезные уступки: Петербург был готов закрыть глаза на произошедшее с герцогством Ольденбургским и начать переговоры с правительством Франции о компенсации в пользу герцога; кроме того – поставить французскую торговлю в исключительное положение. И так далее. Хотя, настаивал русский посол, российский император будет продолжать добиваться вывода войск из Пруссии, а также отстаивать свое право торговать с нейтральными державами.

Но было поздно. Фридрих Вильгельм III оказался слишком труслив. В феврале 1812 года прусский король подписал с Наполеоном союзный договор, согласно которому 20 тысяч его солдат должны были пополнить Великую армию. Одновременно Бонапарт получил возможность беспрепятственно передвигаться по территории Пруссии. Немецкий корпус генерала Йорка должен был влиться в состав частей маршала Макдональда. Уже в марте аналогичный договор был заключен и с Австрией, обязавшейся выставить 30 тысяч человек под командованием генерала Шварценберга.

Весной 1812 года князь Куракин принялся спешно готовиться к отъезду в Петербург. Кому хочется оказаться добровольным пленником во время войны?..

* * *

Война! Вот что спасет Империю от робеспьеров и прочих опричников. Молниеносная и победоносная война все расставила бы по своим местам. Так было всегда: взрыв патриотизма заставляет забывать о хлебе насущном. Любовь к Отечеству сильнее мук желудка. И только мудрый правитель в такие моменты знает, в чем его задача: заставить голодранца, надевшего солдатский мундир, мечтать не о сухаре, а о маршальском жезле в своем ранце, который, несомненно, он обязательно получит, правда, если не будет унывать и станет мужественно преодолевать тяготы армейской службы…