В армии Наполеона произошла какая-то перемена: впервые после сражения на бивуаках не слышался смех. Стоны и крики раненых заглушались громким гомоном стервятниц-ворон…

* * *

…Кутузов, удрученный ходом битвы, молча смотрел в сторону дымящегося Бородинского поля. Вести, доставляемые курьерами, были неутешительны. Тяжело ранены генералы Багратион, Бахметев 1-й, Воронцов, Горчаков, Тучков 1-й; брат последнего убит… Сложил голову Кутайсов… Количество погибших офицеров и солдат не поддавалось подсчету – сотни и тысячи жизней! Корпусные генералы не поднимали глаз: три корпуса (6, 7 и 8-й) были уничтожены. По полю табунами бегали кони – из-под убитых, своих и чужих.

Замысел задуманного сражения не удался. Отчаянный вояж казачьей кавалерии Платова по вражеским тылам показал, что Кутузов был прав, сделав ставку на резервы. И если бы не самоуправство Беннигсена, еще не известно, чем бы все закончилось.

Накануне сражения в район Старой Смоленской дороги был направлен 3-й пехотный корпус генерала Тучкова 1-го, усиленный десятью тысячами ратников ополчений и двумя казачьими полками генерала Карпова. Кроме того, в Утицком лесу встали в засаде егерские полки генерал-майора Шаховского. Цель этих приготовлений состояла в одном: корпус Тучкова должен был внезапным ударом атаковать фланг и тыл неприятеля, пытавшегося овладеть Багратионовыми флешами. Однако ранним утром в день сражения начальник Главного штаба русской армии генерал Беннигсен выдвинул отряд Тучкова из засады, чем сорвал весь план Кутузова.

Раздражало Кутузова и другое – поведение некоторых его генералов. Мальчишки! Главнокомандующему уже донесли о непозволительном поведении Барклая и Милорадовича. Да, оба – герои! Но мальчишество ни к чему! Те, которые своим примером обязаны вдохновлять на ратные подвиги подчиненных, похоже, потеряли над собой контроль…

Как докладывали, Барклай-де-Толли в тот день явно искал смерти (по-видимому, униженный назначением вместо себя Кутузова) и даже не пытался этого скрывать от окружающих. В один из моментов сражения он выехал вперед – туда, где от разрывов вздымалась земля, в надежде, что хоть одно из пушечных ядер избавит его от внутренних страданий. Свита дивилась: вокруг разрывались смертоносные ядра, шипела шрапнель – а у Барклая ни царапины!

– Ба! Уж не хочет ли Барклай удивить меня?! – воскликнул, увидев происходящее, генерал Милорадович[188], после чего выехал еще дальше своего начальника, в направление вражеских батарей, под самый перекрестный огонь. Там он преспокойно соскочил с седла, присел на землю и приказал подать ему завтрак…