Ближе к полуночи они сидели на диване с Тиной Онассис и ее подругой Розалиндой Шанд, знакомой Грейс по Англии, втроем обсуждая телевизионную экскурсию, которую Жаклин Кеннеди провела по Белому дому. Хотя специальный выпуск и вышел в эфир несколько месяцев назад, он казался достаточно важным; чтобы до сих пор о нем говорить.

— Думаю, она справилась великолепно, — сказала Тина. — Ухитрилась быть просто женщиной, которая хвастается своим домом и рада гостям, хотя дом не какой-нибудь, а Белый и живет она в нем с Джоном Сердцеедом Кеннеди. Журналисты до сих пор не успокоятся.

— Все Кеннеди всегда отлично управлялись с прессой, — заметила Розалинда, которая, будучи несколькими годами старше Тины и Грейс, дебютировала в свете еще до войны. — Когда отец Джека был послом, то умудрился добиться всеобщей любви. Во всяком случае, на какое-то время. Пока по его политике не стало ясно, какой он змей.

— Ну, Роз, Англия вряд ли была райским садом, — с добродушным смехом попеняла ей Тина.

Грейс не хотелось, чтобы разговор свернул на политику военного времени, которую, как она успела понять, любили обсуждать в Европе. К тому же она немного знала Жаклин: несколько лет назад, когда та была женой сенатора, а сама Грейс — восходящей звездой кинематографа, они встречались в Нью-Йорке. Грейс было несколько неуютно в обществе Жаклин, которая все время казалась немного нервной. В то время она не понимала, почему эта красивая брюнетка словно постоянно произносит отрепетированные речи. Теперь-то это стало абсолютно ясно.

— Думаю, она старалась как могла, — сказала она Тине и Розалинде, — хоть и выглядела порой немножко бестолковой, как жизнерадостный щенок.

Розалинда фыркнула:

— Уверена, у нее не было вариантов. Ее папаша вынудил Кеннеди, готова деньги на это поставить.

— Ну, всем нам приходится совершать неприглядные поступки во имя доброго имени семей наших мужей, ведь так? — задумчиво протянула Тина, стрельнув глазами в сторону Ари.

— И наших собственных отцов, — добавила Розалинда, многозначительно кивнув Тине, отец которой был магнатом-судовладельцем вроде Аристотеля.

Тинино замужество скрепило союз двух этих могущественных мужчин.

— Ну да, — сказала Грейс, вдруг почувствовав себя неуютно, будто нечаянно выпустила пауков из банки. Ей захотелось вставить в беседу какую-нибудь более театральную реплику, о душевном состоянии Джеки, а не о том, что ту заставили или не заставили сделать. — Она сумела провернуть все это красиво, хоть и нервничала. Может, это заметила только я благодаря своей профессиональной подготовке.