– «Я был одним из вас».

– И?

– Что?

– Он, думаете, был одним из них?

– Да я вообще не знаю, кому это адресовано, – покраснел Рихард, – наверное, немецкому народу.

– Мог бы просто попросить выгравировать сверху Dem Deutschen Volke⁴⁶, как на Рейхстаге.

Ширах встал из-за стола и в негодовании двинулся в сторону, где болтали две официантки, бросив: «Я очень хочу газировку – во рту пересохло».

Рихард, тяжело дыша, вернулся к столику. Я напомнила фон Шираху, что мы остановились на том, что в гости к его отцу, тогда подростку, прямо в родительский дом, приехали Гитлер и Гесс. Эта тема была моему собеседнику много приятнее предыдущей про могилы. И Ширах, выпятив грудь колесом, защебетал:

– Гитлер нанес визит отцу, пришел с букетом цветов. Во время этой встречи он спросил отца о его планах на будущее. Отец сказал, что хочет учиться, но не знает еще где. Тогда Гитлер посоветовал ему приехать в Мюнхен, где и создавалась его партия. Отец так и поступил. Там он познакомился с мамой, причем произошло это благодаря собаке, которую поймал отец. Маме было тогда семнадцать-восемнадцать лет, эта собака убежала от нее. Так они встретились в первый раз.

«Я знал ее с шестнадцати лет. Это была настоящая любовь. Сначала я встретился с ней, а потом с ее отцом, который познакомил нас формально. Профессор Гоффман был поражен, когда я попросил руки его дочери. Думаю, он не знал, что я влюблен в нее… В тот же год, до моей свадьбы, я стал самым молодым членом рейхстага» Бальдур фон Ширах)47.

«Я знал ее с шестнадцати лет. Это была настоящая любовь. Сначала я встретился с ней, а потом с ее отцом, который познакомил нас формально. Профессор Гоффман был поражен, когда я попросил руки его дочери. Думаю, он не знал, что я влюблен в нее… В тот же год, до моей свадьбы, я стал самым молодым членом рейхстага»

Это нельзя назвать ложью – скорее, семейной легендой. Альберт Шпеер назвал этот брак «династическим», не скрывая, что все знали истинные его причин: «В их браке ее отчасти интересовала его власть, а его отчасти интересовали ее деньги»⁴⁸. На самом деле Бальдура деньги интересовали лишь во вторую очередь – он и сам был не из бедной семьи. Близость к Гитлеру – это было определяющим фактором. Фон Ширах, как ни пытался преподнести, что не догадывался, будто бы перед ним дочь близкого друга Гитлера, ради которого он приехал в Мюнхен, всё окружение будущего фюрера знало, почему Бальдур выбрал Хенни. Слово их сыну – нашему герою Рихарду:

– Гитлер почти каждый вечер бывал в доме отца этой девушки, то есть моего будущего деда по материнской линии. Дедушка, Гоффман, по вечерам часто отсутствовал, фотографируя на различных мероприятиях. Он вращался в творческих кругах, вел богемную жизнь. Кстати, в этом они были очень схожи с Гитлером, подолгу спали. Гитлер зачастую вставал только в два часа дня – беседы затягивались до самого утра. Короче, типичный распорядок богемы. Такой же распорядок был и у Гоффмана. Его жена умерла очень рано. Поэтому моя мать, которой тогда было тринадцать-четырнадцать лет, часто оставалась дома одна. И Гитлер очень волновался по этому поводу – он решил, что так дальше не пойдет, что ей нужно получить хорошее воспитание. Давайте, мол, пошлем Генриетту в Берлин, у меня там близкий друг, участник Первой мировой, летчик. У него есть жена-домохозяйка из Швеции. И вот у нее-то Генриетта может научиться всему, что сделает ее настоящей дамой. А другом-летчиком оказался не кто иной, как Геринг. Так моя мать была отправлена на воспитание в дом Геринга, молодого депутата рейхстага. Геринги (Герман и его первая жена Карин) жили в небольшой квартире, и моей матери приходилось спать на диване в гостиной. А у Герингов очень часто бывали компании. Поэтому моя мать ложилась спать только после того, как все разойдутся. Зато она познакомилась со множеством самых разных людей, которые бывали у Герингов. Потом мама вернулась в Мюнхен, и Гитлер с удовольствием, как и раньше, приходил к ним в гости, играл маме на пианино, в том числе из опер Вагнера. Она читала ему газетные статьи, и он ее поправлял, если она, например, не туда ставила ударение. Она собирала ему вырезки из разных газет, он давал ей задание прочитать ту или иную книгу и потом спрашивал их содержание. Таким образом, Гитлер был другом семьи, и даже можно сказать, что так он обрел семью. Отношения были самые что ни на есть дружеские. Короче говоря, он чувствовал себя в гостях у Генриха Гоффмана как дома, разделял многие его взгляды на культуру. А еще мой дед познакомил Гитлера и Еву Браун… – вдруг сказал Рихард и замолчал.