Фон Ширах сложил руки в пухлый замок, положил его передо мною на стол. Он вздохнул:

– Нет, может, когда-то очень давно. Я ничего не помню. Знаю, что Вольф-Рюдигер давно умер. Лет семь-восемь назад, кажется. И все знали, что именно его доконало. Он же всю свою жизнь посвятил вызволению отца из тюрьмы Шпандау. – Фон Ширах вдруг замолчал, тяжело вздохнул и снова продолжил: – Мне кажется, он был подвинут на своем отце. И, как и все мы, ничего толком про него не знал. Вольф писал письма во все страны, политикам, просто влиятельным людям, говорил им, что отца надо выпустить. Что это издевательство – держать огромную тюрьму ради одного узника…

Я должна напомнить, что Бальдур фон Ширах и Альберт Шпеер были последними осужденными нацистскими преступниками, которые, отсидев весь срок в Шпандау, покинули ее пределы. В день, когда их отпустили, Рудольф Гесс остался единственным узником громадной тюрьмы: он получил пожизненное заключение и провел в Шпандау еще 21 год – до самой своей смерти.

«Сегодня, в последний день, Гесс и Ширах до самого вечера вместе гуляли в саду. Гесс явно передавал сообщения для своей семьи… Когда я выразил сомнения, что Ширах передаст сообщения его семье, Гесс взорвался. Он в ярости накинулся на меня:

– Как вы можете подозревать нашего товарища Шираха в таких вещах!..

Позже я узнал от Вольфа-Рюдигера Гесса, что в последующие годы Ширах ни разу не навестил фрау Гесс и ни разу не связался с сыном Гесса»⁴⁵.

Рихард фон Ширах продолжал:

– Сын Гесса, Вольф, даже организацию создал – что-то типа «Общества освобождения Рудольфа Гесса», которую, кажется, потом признали экстремистской. Но больше я ничего не знаю, кроме того, что у сына Гесса – трагическая судьба. Он умер, кажется, от инфаркта – по крайней мере, я прочитал где-то в Интернете.

– Вам не жаль его? – спросила я.

Фон Ширах пожал плечами:

– Это было его право – хлопотать за отца, посвятить себя ему.

– Но отец его умер аж в 1987-м!

Ширах подавил глубокий вздох и уныло посмотрел на свою опустевшую чашку кофе:

– Ну да. А сын, вместо того чтобы успокоиться и уже заняться своей семьей – у него двое или трое детей, – затеял суд с Великобританией! Невообразимо! Он обвинял страну, точнее, ее спецслужбы, что они убили его отца.

Я посетовала:

– Не успела с ним встретиться, к сожалению, но, как я понимаю, он был странным человеком. Он утверждал, будто не было газовых камер, а узники концлагерей работали за зарплату, так что жаловаться им не на что. Никто почти не погиб: трупы на хронике – это советская пропаганда, а Гитлер был прекрасным управляющим.