Я смотрела на четыре улыбающиеся симпатичные мордашки и на Райнера. И снова на мордашки. И на Райнера.
– У тебя прекрасные дети…
Он улыбнулся – правда, как-то невесело:
– А теперь я пойду, с твоего позволения, соберусь с мыслями.
Я увидела, как он, за балконным стеклом, сидя на стуле, высекал искру из зажигалки: Райнер не курил – просто высекал пламя и убирал палец с подачи газа. Снова и снова.
– Райнер, – сказала я Хёссу, который поманил меня на балкон, когда камера заработала снова, – не знаю, как объяснить, но не складывается у меня портрет деда. Это убийство… как будто не слишком характерно для него. Да, он прошел Первую мировую, но в мирное время… Грубо говоря, я думала, что он был как Гиммлер: терпеть не мог кровь и падал в обморок при виде расстрела…
Хёсс вскинул бровь и внимательно посмотрел на меня. Как ни странно, он сразу понял, о чем я пытаюсь спросить. Он закурил и сел на деревянный стул, запрокинув голову, выпустил в воздух длинную струйку белого дыма, такого же, как облака, которые застыли на небе.
Официальная биография Рудольфа Хёсса гласит: когда война закончилась, в 1918 году, он стал членом добровольческой бригады Россбаха. Двадцать второго октября 1922 года вступил в НСДАП (билет № 3240). Двадцать шестого мая 1923 года вместе с Мартином Борманом участвовал в убийстве школьного учителя Вальтера Кадова. Но пусть дальше в суть дела вас посвятит сам комендант Освенцима. Вот еще один фрагмент из его беседы с тюремным психиатром Леоном Голденсоном в Нюрнберге: «”Вы убили человека, сдавшего Шлагетера?“ – ”Да, я был одним из четырех человек; мы забили его до смерти“. – ”Почему?“ – ”Этот человек был членом добровольческой бригады Россбаха, а потом украл какие-то деньги, занимался незаконными сделками и в конце концов исчез… Его звали Вальтер Кадов. Он был безработным учителем немецкого, примерно двадцати пяти лет“»86.
– Знаешь, ведь и у меня тоже не клеилось, не складывалось как-то, – ответил Райнер и взглянул на меня своими огромными глазами. – Дед был бесчувственной машиной, но сам, руками своими, действительно никого не убивал. И теперь я знаю это наверняка. Дед отсидел в тюрьме за истинного убийцу Вальтера Кадова.
– И кто бы истинным убийцей? – поинтересовалась я, совершенно не ожидая услышать молниеносный уверенный ответ.
– Мартин Борман.
– Подожди, – напрягая память, я без книг под рукой и Интернета силилась вспомнить подробности той истории, – я слышала, что они убивали этого человека большой компанией, но вроде бы смертельный удар нанес именно твой дед. Так по крайней мере я знаю…