– Любопытно, а как он относился к церкви? Всё-таки его предки, даже Рудольф Хёсс, в детстве, были ревностными католиками. Да и тебя отец сдал в интернат при церкви. Это что-то значит?

Райнер развеселился, впрочем, было видно, что это нервное проявление:

– Думаешь, что мой отец днями и ночами пропадал в церкви? Наоборот. Он ненавидел церковь. Для него церковь, попы, как он говорил, были главным виновником того, что его отца повесили. «Они предали забвению моего отца», – так он жаловался. С чего вдруг? Почему? Я никогда не понимал. Но ответ на твой вопрос о том, был ли мой отец религиозен, лежит на поверхности.

– Ладно. А теперь можешь сказать мне, в чем дело? Чего ты боишься? – Любопытство мое меня победило. Я бы даже сказала, раздавило меня с хрустом, как какого-нибудь жука.

Хёсс взглянул на меня, как взрослый на ребенка, и тяжело вздохнул:

– Да я даже не за себя боюсь…

– Как эта история связана с мемориалом Яд Вашем? Ну что, на тебя МОССАД, что ли, охотится? Кому ты нужен?

– Есть кое-кто, кому я неожиданно стал очень нужен. – Райнер щелкал зажигалкой, чем снова тихо сводил меня с ума. – Не возражаешь, если я расскажу тебе без камеры? Только сейчас, заварю снова всем кофе… Я могу рассказать это и на камеру, точнее, обязательно это сделаю, просто ты послушай сейчас, и подкорректируешь меня… Это началось лет пять—семь назад. Я ездил по делам в Швейцарию и познакомился там с очень богатым человеком. Это был швейцарский банкир S. – Райнер произнес фамилию, которая не говорила мне ничего ровным счетом, но он резко развернулся ко мне: – Ты же не скажешь никому? Он известный человек.

– Нет, – искренне ответила я.

– В общем, этот человек, банкир, – я и сам тогда не понял, что он так ко мне прикипел, я же птица не его полета, ясное дело. Но мы как-то разговорились, понравились друг другу, и он спросил: «Ты же остаешься в Швейцарии еще на день?» Я оставался. У меня была зарезервирована гостиница. И он сказал: «У меня свой особняк, и мне будет приятно, если ты приедешь на ужин. С твоего позволения, я приглашу кое-кого из своих друзей – им будет приятно познакомиться с таким классным парнем, как ты». Ну я сказал, мол, приеду конечно. Он сказал, что пришлет за мной машину с водителем к восьми часам. И в восемь у гостиницы меня правда ждала машина.

– У вас тут всё в порядке? – нежно защебетала Анна-Мария, возникшая вдруг на балконе и недовольно морщившаяся от сигаретного дыма. Агент, о существовании которой я, к ее чести, успела подзабыть.

– Да, – в один голос сказали мы, чем вдруг насторожили пожилую фрау необычайно.