— Что? — опешил тот.

— Сделав его членом тайного братства, вы обретёте достойного союзника. Александру не нужны ни деньги, ни слава. Его вообще невозможно купить, но вы это уже, наверное, поняли.

— Это безумие!

— Неужели?

— Этот ваш Кроули неуправляем. Мы прибегли к угрозам, устроили нападение на его коллегу, подсылали киллеров одного за другим, а он всё равно продолжал своё дело. Ему хоть есть что терять?

Виктория едва не засмеялась.

— Александр всегда добивается своего. Я бы не советовала переходить ему дорогу.

— Если допущу его до закромов, орден потом вообще от него не отделается!

— А разве вам не хочется поработать с умным человеком? Проводить время с Кроули очень увлекательно, он на всякой мелочи не оступается. Что касается доверия… Вряд ли вы доверяете вообще кому-то. Даже людям из ордена.

— Искушаете меня? — Сен-Жермен почувствовал, что начал сдавать позиции. — Хорошо. Допустим, я договорюсь с Кроули. Но вы имеете хотя бы крохотное представление, какого создаёте монстра? Посвящённый в иллюминаты агент Интерпола! Он получит неограниченную власть над всем преступным миром, а не только над миром правосудия, в котором уже царствует. Возложив на него корону, потом вы не сможете её забрать.

— А мне и не придётся.

Виктория обратила взгляд на чистое светящееся небо. Чёрные волосы беспорядочно лежали на её плечах, укрытых колючим шерстяным пледом. Лицо было бледным, обескровленным, оживляла его только разожжённая в глазах страсть.

— У Александра есть то, от чего мы давным-давно отказались. Жажда настоящей жизни. Яркой, полной желаний и чувств, бурной и скоротечной, со сладким вкусом потери. Даже зная о возможности обретения философского камня, Кроули держится именно за эту жизнь. Смертную. Он ни за что не взойдёт на Олимп. Скорее спустится в царство мёртвых и разделит участь его обитателей, нежели примет амброзию из наших рук. А всё потому, что он знает: боги завидуют человеку.

* * *

— Вы ведь раньше в Швейцарии не были? — уточнил Азраил, выглядывая из окна машины. Мелькарт не удостоил его ответом. Он бы предпочёл посетить эту страну при других обстоятельствах.

Лимузин неспешно взбирался по серпантину. По разным сторонам долины возвышались горные хребты. Пейзажи Альп обладали девственной привлекательностью. Белые облака проплывали по венчающему вершины снегу.

— Красиво. Прямо как в сказке, — задумчиво произнёс мужчина и, поправив галстук, посмотрел на своего сумрачного спутника. — Обычно перед смертью люди начинают понимать, в каком великолепном мире им довелось пожить. Они закапывают тела в землю и таким образом отдают дань природе — возвращают себя источнику. Один мой знакомый как-то сказал: «Похороните меня на скале у моря, чтобы я вечно любовался ликом свободы и слушал шум прибоя». Я полностью разделяю его идею. Это и в самом деле гораздо лучше, чем безмолвствовать среди тысяч могил, в абсолютной тишине, которая заставит забыть, что существовал здесь вообще, — Азраил на мгновение прервался, чтобы глотнуть воздух. — Странно, но я почему-то не могу представить вас мёртвым.