— Что это? — с нарастающим беспокойством спросил Мелькарт.

— Плата. Вы участвовали в каком-то тёмном ритуале?

— Да.

— Не расскажете?

— А вы сможете мне помочь?

— Каким образом? Заплачу за вас?

— Тогда почему вы об этом заговорили? — раздражение Мелькарта усилилось.

— Потому что хочу вас направить. Врачи же не забирают у пациентов болезни, они их лечат. Дают таблетки, выписывают рецепт. С болезнью человек борется сам. Вот и вы должны со своей заразой справиться.

— А есть способ?

— Конечно. Прежде всего найдите уязвимое место. И подумайте, как его залатать. Обычно оно вполне конкретно, — Азраил слегка прикусил губу. — Почему Виктория не помогла вам? Почему бросила на милость кошмарам?

— Я ей не жаловался.

— Всё ещё её защищаете? Не стоит.

— Не вам решать, что мне делать, — в обсидиановых глазах Мелькарта сверкала злоба.

— Если не можете одолеть такие кошмары, метаморфозу тем более не переживёте, — выпалил Азраил, явно теряя терпение. — Что, по-вашему, представляет из себя философский камень? Вы даже этого не знаете. Но я расскажу, мне не жалко. После того, как magisterium проникнет в вашу кровь, вы сляжете. Будете разлагаться, как труп. С вас живого слезет кожа, волосы выпадут, зубы почернеют и отскочат от дёсен, ногти отлупятся, и вы целиком превратитесь в урода, в оголённое мясо. Это лишь первая стадия. Человеку надлежит потерять индивидуальность. А затем, на второй стадии, стать новой личностью. Последователи Тота запирали друг друга в саркофагах, и только сильнейшие после трансформации выбирались наружу.

— Из саркофагов? Как?

— Кости перерождённого настолько крепки, что разламывают каменные плиты. Но мало кто добивался успеха. Большинство магов в приступе боли и ужаса поедали свою же плоть. Так что от них ничего не оставалось.

Мелькарту потребовалось всё его самообладание, чтобы дать ровный, спокойный ответ:

— Если удалось вам, значит, получится и у меня.

Азраил с широкой улыбкой протянул мальчику бокал.

— Вы мне нравитесь. Всё, чего я прошу — сделать выбор в мою пользу.