– Только одним, – торговец улыбался или, по крайней мере, показывал зубы. – А еще одной рукой и одной ногой. То есть я хочу половину тебя.

– Половину? – эхом повторил брат Кэтрин Хелстон.

– Да, половину, – торговец неопределенно взмахнул рукой, – или около того. Я не жадный и не стану просить всего тебя. Ты хочешь вернуть половину ее, поэтому я прошу половину тебя.

– Половину ее?

– Разве она не чувствует себя собой только наполовину? Мы ведь об этом говорим?

– Да, наверное. – Он повернулся ко мне и улыбнулся. Я хмурилась, но, как могла, ответила на его улыбку. Неуверенность и страх взяли надо мной верх. – Ты не наполовину человек.

– Но ведь я ненастоящая, – твердо произнесла я, не желая мириться с его заблуждением.

– Для меня – настоящая, – он быстро и нежно сжал мою ладонь.

Брат Кэтрин Хелстон обернулся было к торговцу, но я не позволила и вытащила его из лавочки. Он неохотно следовал за мной, медленно и запинаясь, толпа едва двигалась, чтобы дать нам дорогу.

– Нет, ни за что, – сказала я. – Не позволю тебе это сделать.

– Почему нет?

– Это же твои глаза! Твоя нога и твоя рука. – Я нервно огляделась, опасаясь, что фейри нас подслушают. Но те, казалось, по-прежнему ничего не замечали. – Здесь не место для такого разговора.

– Тогда не нужно и разговаривать. Я могу просто заключить сделку.

– Нет, не можешь, я не прощу себя и уж точно не прощу тебя.

– Но ты же хотела узнать. Для этого мы тут, – напомнил он. – Ты все время твердишь, что ты ненастоящая. Я не могу…

– Это не сделает меня настоящей, – довольно безжалостно отрезала я. – Сделка ничего не изменит.

– Но сможет помочь, – он одарил меня нежной, печальной улыбкой. Его рука коснулась моей щеки, но я отстранилась. – Я тебя люблю.

– И? – нетерпеливо спросила я.

– О чем ты? – нахмурился он в замешательстве.

– И что? Я имею в виду… – я подыскивала слова. – Твоя фраза. Она не окончена. Ты подразумеваешь что-то другое. Это еще не все.