Я перенесла спящих двойняшек в маленькую комнату и скатала ковер, изгвазданный с подкладки самыми разными пятнами сомнительного свойства. Паркет, не натиравшийся еще со времен моей тетки, выглядел тем не менее неплохо и даже казался недавно вымытым. Вот они, старые мастера.

Набрав в ведро воды и прихватив тряпку, я вернулась в комнату. И, сдвинув на середину диван, стол и кресла, принялась за уборку. Подпихнув ногой валявшуюся тапку, я принялась мыть плинтуса.

А потом увидела надпись на полу.

На том самом месте, где стоял диван, с незапамятных времен не отодвигавшийся от стены. Я даже не поняла сначала, что же она означает. И коснулась ее мокрой тряпкой. Кончик надписи смазался, густая середина легко поддалась, но сам контур остался невредим. Почти касаясь лицом пола, я принялась рассматривать ее. И чем больше я вглядывалась, тем невероятнее казалась она, тем страшнее становился ее смысл. Буквы, дрожащие и неровные, заваливались друг на друга, даже Лавруха-младший писал лучше. И все же ее легко было разобрать.

СНЕГИР

Нет, последней буквы не было – лишь ее слабое подобие. У того, кто писал, не хватило сил закончить слово. Прерванная на половине Р тянулась вниз, следом за рукой, ее писавшей. Я уже знала, чем написано слово, но все еще боялась поверить.

Нет. Не так. Я не хотела верить.

Слишком ужасной, слишком чудовищной была правда.

Я не знаю, сколько просидела над этой надписью, прежде чем решилась намочить край футболки и осторожно коснуться им надписи. Ты должна это сделать. Ты должна. Ты должна.

Ты должна.

Я опустила кончик мокрой ткани в самую середину надписи, а потом поднесла футболку к лицу. И сразу же почувствовала едва уловимый специфический запах.

Кровь. Это была кровь.

Холод сковал руки, я не могла пошевелиться, я не могла закричать, я не могла никого позвать на помощь. Я осталась совсем одна. Снегирь оставил меня.

А до этого…

До этого он убил Жеку.

Здесь, в моей квартире, от которой они оба имели ключи. Здесь, в моей квартире, где спят сейчас ее дети. Я уткнулась лицом в колени и страшно завыла. Это не правда. Это не может быть правдой.

Я была не в состоянии подняться, не в состоянии встать с колен, я так и поползла на кухню, перевернув на ходу ведро с водой. На кухне в ящике кухонного стола лежали ножи. Их должно быть пять, я точно помнила эту цифру. Ломая ногти, я вырвала ящик, и все его содержимое посыпалось на пол.

Один, два, три, четыре… Четыре, три, два, один…

Пятого ножа не было. Сначала он валялся в ящике, потом оказался в Жекиной груди. Теперь он лежит у следователя и является вещественным доказательством. Мой кухонный нож.