Но до того, как ей удалось прогнать нас обратно в ночь, из гостиной донесся голос:

– Кто там, Эммелин? – спрашивала женщина, и голос ее звучал грубо. – Мне послышалось, что кто-то говорит… Эммелин! Кто там?

– Да просто какая-то леди с вопросами, мэм, – ответила старуха. – Но я отправлю ее прочь, не беспокойтесь!

– С какими вопросами? – отозвался голос – и тут я приметил в нем то, что доктор назвал бы парадоксальным качеством: сам по себе звук указывал на человека примерно одних лет с негритянкой, но тональность и темп слов были очень резкими и будто принадлежали кому-то намного моложе.

Вне себя от ужаса женщина у двери вздохнула и крикнула:

– О Либби Фрэзер, мэм.

Воцарилась долгая пауза, потом голос из гостиной зазвучал намного тише:

– Да. Так мне и послышалось… Она сказала, что из конторы окружного прокурора?

– Да, мэм.

– Тогда впусти ее, Эммелин. Впусти ее.

Негритянка неохотно отошла в сторону, давая нам с мисс Говард пройти через пещеру прихожей в гостиную.

Невозможно было различить цвета потрескавшихся стен той комнаты или кусков старинных обоев, все еще державшихся на них немногочисленными островками. Мебель, теснившаяся вокруг тяжелого стола с лампой, тоже пребывала в обветшалом состоянии. Слабый желтый свет маленького дымного огонька лампы доходил до углов комнаты, но не проникал в них – и как раз в одном из этих углов на жалком старом диване сидела наша «хозяйка»; ноги и большую часть тела ее скрывало вручную сшитое стеганое одеяло. Перед лицом она держала старый веер, медленно перемещая его, чтобы обдувало прохладой – по крайней мере, так я понял ее действия. И, насколько можно было судить, в комнате больше не было ни души.

– Миссис Мюленберг? – тихо обратилась мисс Говард, глядя в темный угол.

– Не знала, – ответил скрипучий голос, – что окружной прокурор начал брать на службу женщин. Кто вы?

– Меня зовут Сара Говард.

Голова за веером кивнула.

– А мальчик?

– Мой кучер, – сказала, улыбаясь мне, Сара. – И мой телохранитель. – И, вновь повернувшись к миссис Мюленберг, добавила: – Похоже, в этом городе мне без него не обойтись.

Затененная голова продолжала кивать.

– Вы спрашиваете про Либби Фрэзер. Она – опасная тема для бесед… – Внезапно и резко миссис Мюленберг глубоко вдохнула – со стоном, от которого волосы бы встали дыбом даже у покойника. – Прошу вас, – продолжила она через несколько секунд, – сядьте…