– На колени, сволочь! – закричал я, первой пулей прострелив колено сукину сыну.

Цифер взвыл от боли, рухнув на колени быстро, как монах перед алтарем. Я хотел, чтобы он молил у моих ног. Молил о пощаде.

Эль Сифр оголил зубы. Волк в капкане.

– Человек без прошлого, – рыкнул он.

Все, что ему оставалось. Лает, но не кусает. Как из ниоткуда, вернулась фраза на латыни, которой Сабор меня не учил. Не раздумывая, я сказал:

– Ut sementem feceris ita metes. – И прострелил Циферу живот. Что посеешь, то и пожнешь.

Он вцепился в брюхо. Меня захлестнула волна удовольствия. Я выстрелил еще три раза в грудь, прямо в сердце, так быстро, как только спускался курок. Цифера развернуло ударом.

– Ad mortem te, Lucifer! – вопил я поверх грохота пальбы. С забытым прошлым в памяти возникало все больше латыни. Смерть тебе, Люцифер!

Луи Цифер лежал на боку в траве, широкие расфокусированные глаза уставились в ничто. Аз воздал. Око за око. Пять-шесть быстрых шагов покрыли короткое расстояние между нами. Я стоял над телом Цифера, глядя в его пустые эфирные глаза. В этих небесных зрачках отражалась вечность. Глупо задерживаться на месте преступления, но я хотел потянуть величие момента чуть дольше. Момента триумфа. Моего наивысшего достижения.

– Добро пожаловать обратно в ад, – пробормотал я.

Пустой револьвер безвольно висел в правой руке. Я заметил его так же, как обычно замечают карандаш за ухом. Выкинув наружу цилиндр, надавил на эжектор и выронил пять пустых гильз в левую руку. Бросил в левый карман, перезарядился, быстро надавив «Пакмайром», и вернул 38-й в кобуру. Убить Цифера оказалось мало. Все кончилось слишком быстро. Я хотел видеть, как он ползает. Слышать, как он умоляет. Он умер с усмешкой на губах.

Я расстегнул ширинку и нассал на труп Цифера. Золотой душ. Прямо на его ухмыляющуюся рожу. Луи Цифер моргнул. Я застыл. Может, показалось. Посмертная судорога. Неожиданное сокращение мускула из-за рефлекса. Он моргнул еще. С необыкновенной атлетической грацией перекатился в сидячее положение.

– Ничего себе, Джонни, – протянул он, глядя на меня с членом в руке. – Я и не знал, что ты так переживаешь.

У меня перехватило дыхание, пока я запихивал член обратно. Цифер был мертв. Я это знал. Три свинцовых пули нашинковали его черное сердце в рагу. Я слепо нашарил пушку. Снести ему гребаную башку, думал я. Следующее движение Цифера остановило меня. Он поднялся одним плавным движением – ловко, как Братья Николас, когда вскакивают со шпагата в чечетке. Я знал, что это невозможно. С простреленным коленом не танцуют.