Я едва не бросился за ней. В призрачном сером свете коридора я почему-то вдруг отчетливо вспомнил, как позвонил ей в ту ночь, когда, пьяный, шел домой мимо дразнящих запахов специй и уличных фонарей в кованых завитках. Приходи. Я ведь мог тогда поехать к ней и спастись – сам того не ведая. На один головокружительный, вусмерть укуренный миг мне почудилось, будто две ночи сошлись внахлест, подарив мне второй шанс, и если я сейчас поднимусь по лестнице, то окажусь у Мелиссы в квартире и стерва Меган, поджав губы, примется язвить над моей бесцеремонностью, я же, рассмеявшись, отправлюсь к Мелиссе под одеяло, а завтра будет суббота, долгое ленивое утро, поздний завтрак, блинчики и прогулка вдоль канала.

Мелисса щелкнула выключателем в нашей спальне, лестницу залил яркий свет, я вздрогнул и прищурился. Дверь с мягким щелчком закрылась, и в коридоре снова стало темно. Я постоял еще минуту, опершись о балясину и глядя на плиточные узоры, которые упрямо плясали и пульсировали перед глазами, а затем вернулся к Леону с Сюзанной.

Сюзанна лежала на спине, заложив руки за голову, и смотрела на звезды. Лицо ее освещала луна.

– Как Мелисса? – спросила она.

– Перепила немного, – ответил я, осторожно обошел Сюзанну и сел на ступеньку. – Спать легла.

Леон съежился, прижал к губам кулак, он явно перенервничал.

– Ну вот. Мы ее расстроили. Да? Ругались, скандалили, расстроили ее, надо пойти извиниться…

– Вряд ли она сейчас захочет тебя видеть, чувак. Тем более после такого.

– О неееет, – Леон со стоном спрятал лицо в ладонях, – чеееерт…

– Так иди к ней, – сказала мне Сюзанна. – Вдруг ее вырвет…

– Ей не настолько плохо. Просто нужно поспать.

Я сам удивился, до чего непринужденно у меня это вышло, никакого намека на кризис, ничего такого, что выдало бы парня, от которого только что ушла девушка. Видимо, я просто ни минуты не верил, что Мелисса способна меня бросить. Ведь она была со мной все эти жуткие месяцы, когда я и на человека не был похож, вряд ли она уйдет из-за того, что я решил кое-что разнюхать. Когда я вернусь в спальню, она уже наверняка будет спать, не раздевшись, на покрывале, а у кровати окажется раскрытый чемодан, куда она бросила несколько случайных вещей, чтобы показать, что настроена серьезно, я обниму ее, укрою нас одеялом, а утром, когда пройдет похмелье, мы все обсудим и уладим. А еще мне безумно хотелось принести ей важную новость, доказать, что я не зря в это ввязался, что это не какое-то там дурацкое саморазрушение без цели и смысла.

– И если честно, меня это совершенно устраивает. Потому что нам надо поговорить, Леон, даже лучше, если Мелиссы при этом не будет.