– Слышишь? На крыше.

– Это птица, – нас догнала Сюзанна, обернулась к дому, – или летучая мышь.

– Нет, смотри. Смотри.

На гребне крыши, возле каминной трубы, притаилось нечто бесформенное, вздыбилось перьями, точно крылья росли прямо из головы, оно шевелилось, собиралось, и движения его были такими выверенно-точными, что я готов был поклясться: это человек. Рафферти следит за нами, гремит, подслушивает, везде и всюду…

– Да какая к черту птица, ты посмотри, она же огромная…

– Это ее тень, Тоби, успокойся ты уже…

– А это что такое, у нее на голове? Что за птица…

– Господи, – простонал Леон, повышая голос. – Господи…

Существо поднялось, растянулось на фоне неба, становясь все выше и выше, за гранью возможного. А потом взмыло в воздух и ринулось к нам.

Мы с Леоном издали сдавленный хриплый вопль. Услышав, что оно приближается, я пригнулся, споткнулся и упал на четвереньки в грязь. Поднятый существом ветер взметнул мои волосы, я почуял его дикий, сосновый, земляной дух, увернулся от когтей, нацеленных с идеальной безжалостной точностью прямиком на мой загривок…

И далеко не сразу понял, что оно исчезло. Я замолчал, Леон тяжело дышал. В саду стояла мертвая тишина.

Я заставил себя сесть, что оказалось не так-то просто: меня била крупная дрожь. Ни на гребне крыши, ни на деревьях никого не было, рядом со мной на коленях, согнувшись в три погибели, стояла задыхавшаяся Сюзанна, я в панике вцепился в нее, оглядел, нет ли крови.

– Сью. Посмотри на меня. Что с тобой?

– Всё в порядке.

И тут до меня дошло, что она хохочет.

– Какого черта…

– О господи, – Леон припал к земле, схватился за сердце. – Никак не отдышусь…

– Господи боже, что это было?

– Ушастая сова, вот что, – выдохнула Сюзанна. – Два идиота, блин.