Раймонда наполнила графины и бросила в стакан с водой таблетку.

— Чтобы лучше спалось, — объяснила она. — Вам тоже надо бы принять снотворное, Реми.

— К столу, дети мои! — вскричал дядя. — Я мою руки и иду.

Реми зажег свечи, вставил их в подсвечники, а Раймонда между тем нарезала хлеб, расставила по местам стулья.

«Сяду рядом с ней», — решил Реми.

Клементина внесла суп; все уселись за стол, включая дядю, который в одной руке держал две бутылки, а в другой — свой кожаный портфель.

— Уф, до чего же я вымотался… Что-то мне не очень нравится это похоронное освещение, не слишком-то с ним весело, и мигает то и дело… Нет, я суп не буду.

Он вынул из портфеля какие-то папки, раскрыл их перед своей тарелкой и принялся жевать большой кусок хлеба, энергично работая челюстями.

— Если бы мой многоуважаемый братец соблаговолил выслушать меня, — заворчал дядя, — то через каких-нибудь двое суток эти конкуренты из «Вьялатт» перестали бы существовать. А то додумался — купить грузовики у государственного управления! Вы представляете себе! Да они через сотню километров пробега даже по хорошим дорогам только на металлолом и годятся. Но братец принципиально никуда не ездит — он работает с планами, с отчетами, с прочими бумажками.

Дядя посмотрел в сторону кухни:

— Ну что, скоро будет этот омлет?

И раздраженно продолжал:

— С какой стати мы должны рыскать в поисках недоброкачественного товара? Пусть поселенцы и арендаторы сами все доставляют в доки. Тем более что в рабочей силе, кажется, нехватки нет.

— Вы всегда все критикуете, — заметил Реми. — А вот что вы сделали бы на месте моего отца?

Он почувствовал, что Раймонда делает ему какие-то знаки, но решил не обращать на них внимания. Он больше ни на кого не хотел обращать внимания.

— Слыхали? Я критикую, — сказал дядя. — Не успел я рта раскрыть, как оказывается, что я не прав. Ну что ж, зато теперь я всегда буду прав. Потому что я намереваюсь оставить фирму Вобрэ, мой мальчик. На сей раз я принял окончательное решение. С меня хватит — двадцать лет мною пользовались, моими руками жар загребали.

Дядя в сердцах плеснул себе в бокал вина; Клементина тем временем подавала омлет.

— Вашими руками… жар… Это уж вы хватили через край, — заметил Реми.

— Да что ты понимаешь, желторотый! — разозлился дядя. — Я зря не скажу. Кто еще, кроме меня, мог подать мысль выкупить товарные склады фирмы «Буасари» и создать объединение производителей «Интерколониаль»? Я в институтах не учился, и юрист из меня никакой, но зато я разбираюсь в людях. Чего вообще достиг бы твой отец, не будь рядом меня? Ведь это я предотвращал его ошибки, а он и дома-то не может ни с чем справиться. И что же я получил в ответ? Никто даже спасибо не сказал! Оказывается, ему, господину Вобрэ, все обязаны. Наша бедная мать и то была в его власти. А он такой серьезный, вальяжный! Главный человек в семье — куда там! Немало есть кое-каких фактиков, о которых ты, мальчишка, и понятия не имеешь. Но я могу тебя просветить на сей счет.