Реми побледнел; он пил, не сводя с дяди глаз, он решил держаться до последнего.

— Хотел бы я узнать эти фактики, — промолвил он. — Особенно в вашем изложении.

— Дерзишь… Клементина, что там дальше?.. Впрочем, нет. Давайте-ка сразу кофе.

Дядя кое-как запихнул бумаги в портфель, отодвинул тарелку. Молчавшая все это время Клементина внесла ветчину. Давно уже стемнело, и вокруг стола виднелись лишь три словно висящих в воздухе лица, а за ними на стенах шевелились большие тени. Дядя взял себе сигару.

— Я отделяюсь, — сказал он. — Понял, да? Я отделяюсь… Я лично займусь тем самым делом в Калифорнии, которым твой великий папочка пренебрег. Разумеется, я заберу свою долю капиталов объединения «Интерколониаль», о чем я уже давно предупреждал своего братца. Пусть выпутывается сам, а мне надоело изображать верного пса. Кроме того, я не сомневаюсь, мой дорогой Реми, что вскоре ты меня заменишь, и весьма успешно.

— Я в этом просто уверен, — сказал Реми.

Дядя Робер сжал кулаки, нижнее веко у него задергалось. Он закурил сигару.

— А вам, мадемуазель Луан, лучше бы поехать со мной. Мне понадобится секретарша там, в Калифорнии. И я вас уверяю: от такой перемены вы нисколько не прогадаете.

Из-под полузакрытых век дядя следил за Реми.

— Попутешествуем вместе… — добавил он. — Самолетом — Нью-Йорк… Лос-Анджелес… Эти названия вам ни о чем не говорят?

Клементина поставила перед дядей, в это время запустившим пальцы в сахарницу, полную чашку дымящегося кофе.

— Мой уважаемый племянник исцелился, и теперь вам уже не подобает состоять при нем сиделкой.

Он улыбнулся, выдохнул носом колечко дыма:

— Это было бы неприлично.

Реми швырнул вилку на стол и вскочил так резко, что разом затрепетало пламя всех свечей.

— Ложь! — процедил он, сжав зубы. — Все ложь! Никуда вы не собираетесь ехать. Просто хотите пустить пыль в глаза Раймонде. Хотите проверить, поедет она с вами или нет. Так? Но и здесь у вас осечка. Во-первых, вы ей ни капельки не нравитесь…

— Уж не сама ли она тебе об этом сказала?

— Именно сама!

Дядя выпил кофе, вытер платком усы и неторопливо поднялся.

— Я отправляюсь завтра, в семь утра, — сказал он, обращаясь к Раймонде. — Будьте к этому часу готовы ехать.