* * *

Прежде чем отправиться в постель, Сэм вернулся в гостиную, и увидел там небольшую горку книг с разорванными обложками. Некоторые были из «Ежемесячного книжного клуба», времени пару лет назад, когда Сара ещё могла позволить себе ежемесячную рассылку. А, вон лежит изодранный «Справочник бойскаута», тот самый, по которому они с Тони обменивались сообщениями.

Сэм пролистнул его, увидел значки за заслуги, его первый список выполненных задач, тех, что он был способен выполнить. Прежде чем стать скаутом-орлом он заработал немало значков. Не то, что Тони, который сдался после трёх. Три значка Тони против тридцати Сэма — цифра, необходимая для достижения вершины под названием «скаут-орёл».

Он швырнул справочник обратно в кучу. Какие-то достижения, какие-то записи. Скаут-орёл, квотербек, коп, сержант, исполняющий обязанности инспектора, и освободившийся заключённый секретного концлагеря.

Пора спать.

* * *

Утром Сэм медленно оделся, игнорируя свежие отметины на руках. Он подумал о шестом бараке, как по холоду идёт работать в карьер. Он был голоден и удивлён тем, насколько крепко заснул. Кошмаров не было, лишь сон, настолько глубокий, что он проснулся уставшим, совсем не посвежевшим.

Одевшись, он сделал ещё кое-что, нечто отвратительное — неподвижными пальцами он прицепил на лацкан пальто значок с флагом Конфедерации.

Завтрак. Сэм оглядел, во что превратилась кухня, и решил не задерживаться. Это место должно быть заполнено смехом и улыбками Сары и Тоби. Нет, оставаться здесь ему не хотелось. Будет лучше, если он уйдёт и станет тихо работать на Лакутюра и Грёбке, правительственных сотрудников, которые могли пытать, лишать свободы и убивать евреев с той же лёгкостью, с какой другие люди покупают газету или заказывают завтрак.

Сэм вышел через парадную дверь, не потрудившись её даже запереть, и сделал два шага, прежде чем заметил, что его ждали.

Облокотившись на крышу его «Паккарда» стоял Ганс Грёбке, рядом с его рукой лежал бумажный свёрток.

Первой реакцией Сэма было желание несколько раз как следует врезать по этой наглой роже, но он усомнился, что против Грёбке окажется достаточно силён. Если же нет, что тогда? Он потянулся к револьверу, чтобы пристрелить нацистскую тварь прямо на месте, но в глазах немца было нечто такое, что остановило его. Взгляд, совершенно ему не свойственный. Сострадание? Озабоченность? Что же?

Грёбке выпрямился, отвесил короткий шутливый поклон.

— Guten tag[25], инспектор Миллер.

— Какого хера вы делаете возле моего дома?

— После вашего отъезда кое-что изменилось, — ответил гестаповец. — С полуночи, скажем так, принята новая система допусков. — Он достал из кармана пальто квадратную карточку с позолоченными краями. — Все транспортные средства должны быть оснащены вот этим. Без этой штуки вы не добрались бы до места работы, что было бы весьма прискорбно.