Я узнал, что, снимая напряжение, люди стали просаживать в казино колоссальные суммы. По моим меркам, во всяком случае. Значит, все это выгодно хозяевам? Нет, здесь была какая-то неувязочка.

Я чувствовал, что разгадка рядом, но никак не мог ухватить ее суть. Мне не хватало мелочей, но мне не хватало большого количества мелочей.

После смерти Рохлина события стали развиваться стремительно. Преступник перешел черту, и теперь эти мелочи сами стали сыпаться ко мне в руки. Шаг за шагом, камень за камешком выстраивалась перед моими глазами мозаика преступления.

Рохлина убили, это было ясно. Но кто? Почему?

Разговаривая в бассейне со своими друзьями, я допустил бестактность. Я сказал, что некоторые люди могут отказываться от услуг по уборке их кают, потому что, прошу прошения за подробность, горничная может обнаружить презервативы. Не смотрите на меня так укоризненно, я уже пережил чувство стыда по этому поводу. Тут важно нечто совсем другое.

Кроме презервативов, пришло мне вдруг в голову, у себя в каюте можно спрятать и человека. Например, мужчину. Например, Ивана Калачева.

Я сделал паузу, чтобы все оценили важность информации. Я помолчал и еще по одной причине. Но нужного эффекта не дождался. Да, Лапшин, трудновато тебе будет. Ну да ты не один. С тобой — правда.

— Оцените момент, господа, — продолжал я. — Преступник сидит среди нас. И даже сейчас, в эту минуту, ключевую для нашей ситуации, вы не видите никакой реакции. Это говорит о том, что у человека, о котором идет речь — стальные нервы. Он настоящий игрок. Он знает, что такое блеф. Он играет по-крупному.

Сидевшие за столом стали непроизвольно, видимо, поглядывать друг на друга. В глазах некоторых стоял страх, у других интерес, но равнодушных не было.

— Вы можете не беспокоиться, господа, он ничего не может сделать. Единственное, на что он был способен — это искусственно нагнетать обстановку. Поверьте, у него были на то причины. А сделать он не в состоянии ни-че-го. Помните, он угрожал, что если курс судна изменится, он примет меры и всякое такое? Командир Зотов уже изменял немного курс — для того, чтобы мы вышли в полынью, но преступник этого не заметил.

Я пока ничего еще не доказал. Я только показываю вам, каким путем я шел в своих размышлениях. Сначала я думал: найду человека — найду и мотив. Потом наоборот: найду мотив — найду и человека. Смерть Рохлина дала мне и то, и другое.

Нужно было только немножечко подумать.

Итак, я решил, что в тех каютах, которые не убирают горничные, прячется Калачев. Больше ему просто негде прятаться — разве что за бортом.