Грейс соглашалась с его правдой — сейчас уже их правдой.

Грейс молчала, вспоминала голос Джексона. Казалось, он рядом, за каждым деревом. Но его нет. Он издалека смотрит, но не подходит. Такова игра. Нужно принимать ее правила.

Лес, холодный, темный, страшный, мертвый смотрел на нее. Грейс, обнаженная под слоями одежды, дрожала, но терпела. Могло случиться что угодно: одинокий человек в лесу — легкая добыча. Но Грейс чувствовала: Джексон не даст в обиду. Она в безопасности. Даже в самый мрачный день он сумеет осветить путь.

— Человек — высшее творение, — говорил Джексон. — Столько силы, столько ума, столько способностей, возможностей растрачиваются на глупости. Мы ведь можем стать новыми Богами. Мы бы не воевали, а помогали друг другу. Сколько зла подарила миру собственность, сколько смерти принесло ему эго. Не будь этого, а будь любовь и следование правде — все было бы иначе.

Джексон шел, вглядывался в даль, видя там все, что можно, и кости под его ногами трещали. Он говорил:

— Когда-то ты вернешься сюда, Грейс, спустя годы. Ты и другой, такой же как ты, впустите меня в себя и возродите. Даже когда неизбежное поглотит меня, вы все еще будете хранить память. Отправьтесь на поиск себя. Потеряйтесь в этом лесу, исчезните. А потом — найдитесь. Умрите и посмотрите на себя настоящих. Тогда я вернусь. И мы будем новыми Богами.

Грейс шла, обнимая себя холодными руками, оглядываясь. Она хотела плакать. Впервые за годы, от отчаяния и страха.

Джексон не появлялся. Джексон был в будущем. Он знал, что ждет человечество, и хотел спасти его. Но люди не хотят слушать, они хотят видеть. Джексон был в будущем и в прошлом. Он знал настоящее как никто другой. Но в будущее, как он говорил, возьмут не всех, а лишь тех, кто поверит правде Джексона.

Темный лес, десятки дорог, выбирай любую, но знай, что заблудишься и никогда не узнаешь, какая была правильная. Вот она, реальность. Истинная Грейс в истинной тьме. И в первой же встрече она заблудилась.

Тогда, в прошлом доме, о котором нечего помнить, она впервые встретила Джексона, и все было иначе. Леса другие, и страх не появился. Было упоение. Джексон говорил, что бояться не надо. У всего есть смысл. У каждой боли, у каждой ошибки. Все правильно.

Вопреки наставлениям, позабыв обо всем, Грейс рванула вперед, не разбирая дороги, и бежала, отпихивая хлеставшие по лицу и рукам ветви, выдергивая ноги из грязи и скрываясь от назойливых взглядов деревьев за воротником пальто. Кости, казалось, хватали за горло. Поднимались из-под земли и бежали следом, раздирали платье, добирались до холодной кожи.