— Это не совсем честно, говорить, что только я слежу за семьей, — добавила Грейс, почувствовав вину. — Шелдон берет на себя больше ответственности, чем я.

— Я бы не сказал. — Покачал головой Френсис. — Вы вполне гармоничны. Хотя, я думал, что Джим справился бы ничуть не хуже.

— Джим? Вы думаете, Джим мог бы стать таким, как Шелдон?

— Таким? Не думаю. Но он бы мог стать кем-то похожим на Шелдона. В самоотречении им нет равных.

— Но они ведь не одинаковые. Джим…

— Да, Джим готов отдать куда меньше, чем Шелдон. Но кто потерял больше, Джим или Шелдон? Да и важно ли это уже, Грейс? Джим нашел, что терять здесь. Захочет ли уже отречься?

Говорил профессор тихо, не заикаясь, как часто бывало на занятиях. Голос у него обволакивающий, мягкий. Как голос отца, такой отдаленный, почти несуществующий. Грейс не заметила, как сердце ее успокоилось.

— Как думаешь, Джим не завидует Шелдону? — спросил он.

— Не думаю, что среди нас есть место зависти. Джексон нарек Шелдона продолжателем. Джим не мог противиться. У него своя задача.

— Не думаю, что очень и хотел, — по-доброму усмехнулся профессор.

Грейс улыбнулась.

— Сложно пережить такое. Шелдон все-таки обыкновенный человек. Перетерпеть боли и лишения, научиться жить в страдании, чтобы потом обрести счастье… Мы должны быть благодарны Шелдону, что он согласился взять на себя такую ношу.

— Ты права, Грейс. Очень ты мудра для своих лет.

Грейс смотрела на Шелдона, стоявшего на краю выступа, на Ластвилль, горевшем огнями, и думала, как много они пережили за это время. Кажется, прошла сотня лет, а всего-то несколько. Тогда город впервые открыл свои многовековые двери новым людям с громким скрипом и пригласил. Грейс смотрела на искрящиеся внизу, в долине, окруженной лесом, улицы и ликовала. Они сделали много, но много еще предстояло. Ведь изменить себя — это половина задания. Придется менять и остальных.

— Знаете, иногда мне кажется, что мы заходим слишком далеко. Что миссия наша слишком сложная для нас, нас ведь немного. Но когда вспоминаю, что говорил нам Джексон, понимаю, что он знал лучше. Он ведь мог предвидеть. Он был на другой стороне жизни, откуда никто не возвращался, и вернулся. А мы же там не были. Значит, он видел и знает, что у нас все получится, — прошептала Грейс.

Ветер пролетел мимо, задел листья деревьев за спиной и ушел.

— Милая Грейс, люди веками задавались этими вопросами, но так и не нашли ответов. Вы близки к ним, как не был близок ни один человек. Вам стоит гордиться, — сказал Френсис и тоже посмотрел на огни города. Улыбнулся.