Бэзил понимал: времени у него в обрез. Среди немцев обязательно найдется умник, который заподозрит неладное и прикажет срочно обыскать состав, и в туалете вагона первого класса обнаружатся документы месье Пьенса. Тогда немцы оцепят вокзал, пригонят еще больше солдат, приступят к тщательной проверке пассажиров, будут искать документы злосчастного месье Веркуа, которого уже наверняка с пристрастием допрашивают эсэсовцы.

Бэзил двинулся к переднему выходу, но быстро в такой толчее идти не получилось. Поздно! Снаружи уже распоряжаются жандармы – останавливают автобусы, прогоняют такси. Из грузовиков высаживается прибывшая пехота и рассредоточивается вокруг вокзала. Подъезжают немецкие штабные машины. Перед спуском в метро – вооруженные люди.

– Месье Пьенс! Месье Пьенс!

Бэзил обернулся на зов и увидел машущего полковника люфтваффе.

– Садитесь, подвезу. Ни к чему вам попадать в эту неприятную историю.

Бэзил припустил бегом и сел в такси, прекрасно понимая, что ценой спасения будет экскурс в историю, с 1912 по 1918 год. И едва ли оно того стоит…

НЕСКОЛЬКИМИ ДНЯМИ РАНЕЕ (Продолжение)

– Повысить его?! – воскликнул Бэзил. – Ну и игры у вас! Ей-богу, слишком хитро для меня. Этот человек – изменник. Его надо арестовать и шлепнуть.

Но никто из сидевших перед капитаном Сент-Флорианом в сумрачном зале совещаний премьер-министра не разделил праведного негодования.

– Бэзил, вы были бы абсолютно правы, живи мы на планете, где все ясно и просто, – возразил сэр Колин. – Но такой планеты не существует. А в нашем реальном мире такие прямолинейные действия возможны крайне редко. Вот и приходится действовать исподволь, на каждом шагу что-то уступая и о чем-то договариваясь. Но при этом мы не покупаем дешевое задорого. Мы просчитываем последствия и изучаем чужую мимику и интонацию, собственное же лицо уподобляем гипсовой маске. Пешек, вроде этого паршивца, кембриджского библиотекаря, не трогаем, рассчитывая через них повлиять на более серьезные фигуры. Профессор, вас не затруднит разъяснить Бэзилу, что за проблему мы пытаемся решить и почему она так дьявольски важна?

– Операция называется «Цитадель», – заговорил профессор Тьюринг. – В настоящий момент ее готовит немецкое Верховное главнокомандование. Очень хотелось бы верить, что сталинградская западня, в которую нацисты столь безрассудно влезли, полностью обескровила рейх, но, увы, это не так. Зверь ранен, однако все еще невероятно силен.

– Профессор, вы так уверенно говорите, будто ходите обедать в генеральскую столовую ОКВ[64].

– В каком-то смысле так и есть, – сказал сэр Колин. – Помните, профессор упоминал сконструированные им машинки, способные перебирать миллионы вариантов? С их помощью удается разгадывать немецкие шифры на вполне приличном уровне. Мы теперь запросто читаем почту джерри, и, если честно, я куда лучше осведомлен о планах Третьего рейха, чем о происходящем через два кабинета в моем собственном штабе, или о делах американцев, или о русском шпионе в Кембридже. Но таким подарком нужно распорядиться с умом. Если дадим маху, немцы завладеют инициативой и отыграют все назад. Вот и приходится осторожничать, тщательно обдумывать каждый шаг. А сейчас настало время для очередного осторожного шага. Профессор, продолжайте.