– Почему ты сердишься на нее, Крис? – тихо спросил доктор Файнстайн.

– Потому что она скрыла это от меня! – горячо произнес Крис. – Она говорила, что любит меня. Когда любишь человека, позволяешь ему заботиться о себе.

Доктор Файнстайн немного помолчал, наблюдая, как его пациент успокаивается.

– Если бы она сказала тебе о ребенке, как ты позаботился бы о ней?

– Я женился бы на ней, – тотчас ответил он. – Пара лет не имела бы значения.

– Гм… Как по-твоему, знала Эмили, что ты женишься на ней?

– Да, – твердо ответил Крис.

– И что тебя во всем этом так сильно тревожит?

На миг Крис потерял дар речи, устремив глаза на доктора Файнстайна, который показался ему едва ли не провидцем. Потом Крис отвел взгляд и вытер нос тыльной стороной ладони.

– В ней был весь смысл моей жизни, – охрипшим голосом проговорил Крис. – А что, если весь смысл ее жизни не был во мне?

Он опустил голову в то самое мгновение, когда Джордан вскочил на ноги и, чтобы больше ничего не слышать, вышел из комнаты для переговоров, нарушив собственные правила.

Дом Хартов был обставлен в основном в практичном новоанглийском стиле «американских аристократов»: мебель стиля чиппендейл, потертые старинные ковры и портреты высокомерных людей, не имеющих отношения к семье. По контрасту кухня, где в настоящий момент сидел Джордан, имела вид площадки для нескольких этнических фестивалей. Защитная панель над раковиной была сделана из дельфтской плитки, вокруг большого стола с мраморной столешницей стояли колониальные стулья со спинкой из плоских реек, проем в столовую закрывался раздвижной ширмой в японском стиле. Термосалфетки с радужным рисунком в духе сапотеков окружали пивную кружку из «Хофбройхауса», заполненную не согласующимся сочетанием столового серебра и пластмассовых приборов. «Эклектичная обстановка прекрасно подходит для Гас», – подумал Джордан, глядя, как она наливает ему стакан холодной воды. Что до Джеймса – Джордан переключил внимание на мужчину, стоящего у окна с засунутыми в карманы руками и глядящего на птичью кормушку, – ну, тот, вероятно, проводит время в остальной части дома.

– Можем начинать, – сказала Гас, пододвигая к крошечному круглому столику второй стул, потом, нахмурившись, взглянула на стол. – Нам не стоит пересесть? Здесь маловато места.

Пересесть следовало бы, поскольку Джордан притащил целую коробку бумаг. Но ему почему-то не хотелось переходить в одну из традиционных комнат, в особенности для обсуждения дела, требующего почти гимнастической гибкости.

– Все нормально, – сказал он, переводя взгляд с Гас на Джеймса. – Я пришел поговорить о ваших свидетельских показаниях.