По мере того как количество заключенных в зоне общего режима уменьшалось – предположительно наплыв ожидался после Рождества, – Крис и Стив остались без соседей по камере. Одного перевели в зону строгого режима за то, что плюнул в надзирателя. У другого закончился срок, и его выпустили. Вот тогда Гектор и возобновил кампанию по принуждению Стива к расплате за его преступление.

К несчастью, Крис по-прежнему находился со Стивом в одной камере.

Как-то в понедельник утром, когда Крис спал, Гектор принялся колотить по прутьям камеры. В тюрьме личное пространство – это иллюзия, особенно когда заключенные не находятся в изоляции. Но даже если дверь в камеру открыта, нельзя входить без приглашения. А если обитатели спят, их оставляют в покое.

Стив и Крис оба привстали на койках, услышав, что Гектор играет с помощью ножек стула на прутьях камеры, как на ксилофоне.

– Ой! – увидев их, произнес он с ухмылкой. – Вы, ребята, спали?

– Господи, что с тобой такое? – спустив ноги с койки, спросил Крис.

– Нет, профессор, – возразил Гектор, – что с тобой такое? – Он перегнулся через порог, обдавая Криса несвежим дыханием. – Пожалуй, сейчас это имеет смысл. Ты сравниваешь знаки?

Крис потер глаза:

– О чем ты говоришь, черт возьми?!

Гектор наклонился еще ближе:

– Сколько времени мне, по-твоему, понадобится, чтобы узнать, что ты убил девчонку, потому что в ней был твой ребенок?

– Ты, ублюдок! – задохнулся Крис, а его руки помимо воли сомкнулись на шее Гектора.

За спиной он чувствовал, как Стив тянет его за плечо, но легко стряхнул руку Стива, продолжая изо всех сил душить подонка, произнесшего такую грязную ложь.

Крис даже не подумал удивиться, каким образом информация о ребенке дошла до заключенных. Возможно, Джордан сказал об этом медсестре, а в тот момент какой-нибудь заключенный мыл пол у медкабинета. Может быть, это услышал охранник. Может быть, эти сведения просочились в газеты, которые приносили для заключенных в общую комнату.

– Крис, отпусти его, – настойчиво повторил Стив.

И вдруг до Криса дошло, что все в этой дыре теперь станут мерить его одной меркой со Стивом. Огромная разница была между тем, чтобы тусоваться со Стивом, когда ему хочется, и тем, чтобы тусоваться с ним, потому что больше не с кем.

Гектор выпучил глаза, щеки у него раздулись и стали фиолетовыми, как баклажан. Крис подумал, что никогда не видел ничего прекраснее. А потом вдруг руки ему заломили за спину, надели на них наручники и ударом по шее поставили на колени. К Гектору, которого держал другой надзиратель, возвращался его обычный цвет лица.