– Твоя сестра хочет тебя видеть.

Я моргаю:

– Оливия?

Брайони кивает.

– Она жива?

– Да.

Какое облегчение! Но тут же закрадываются сомнения.

– Откуда мне знать, что ты не обманываешь?

– Думаю, ниоткуда, – серьезно отвечает она. – Но я знаю твою сестру. Знаю шестнадцать лет. – Что-то похожее на вспышку гнева мелькает на ее лице, но исчезает прежде, чем я успеваю ее толком разглядеть. – Если хочешь ее увидеть, нужно подчиняться.

Сердце колотится.

– Чему подчиняться?

– Правилам этого дома.

– И каким же правилам? – продолжаю я расспросы, осторожно, словно иду по лугу, кишащему змеями.

– Не пытаться сбежать. Всегда выполнять его указания. Если согласишься, он разрешит увидеться с сестрой. Или можешь отказаться и остаться взаперти в этой комнате. – Она дает мне всего секунду на раздумья, и не успеваю я поинтересоваться, кто такой этот «он», как Брайони спрашивает:

– Что выберешь?

Не знаю, врет она или нет, но бежать отсюда невозможно. По крайней мере, пока я не выберусь из этой комнаты.

– Я хочу ее увидеть. Я буду… – Слово «подчиняться» застревает в горле.

Но, похоже, Брайони понимает:

– Подчиняться?