Он притягивает ее к себе и целует в макушку:

– У нас с тобой одна душа.

Он прав. Она уверена, что сможет отыскать брата в кромешной темноте. Узнать по биению сердца. Оно знакомо ей больше, чем свое собственное. Она часами лежала у Хита на груди, слушая стук его сердца. Она не знает, выживет ли без него, но стоит попытаться.

– Я убил его ради тебя. – Голос Хита теперь звучит мягко, словно он поглаживает ее перышком. – Ради нас.

В его глазах всегда было столько уверенности, вызова и остроумия, но теперь они темные, затравленные и умоляющие. Элинор понимает, в чем они с Хитом похожи: больше всего на свете они оба просто хотят любви.

– Я прощен? – спрашивает он.

Она молча запускает руки ему под футболку и целует его.

Позже Элинор открывает бутылку шампанского. На каждый свой бокал она наливает брату два. Потом он переходит на водку, она – на воду. Элинор ведет Хита наверх, в постель. Они заваливаются в первую попавшуюся комнату.

Потом они лежат, сплетясь телами. Она гладит его волосы и обещает, что они будут счастливы вместе в Ледбери-холле. Говорит, что любит. Что впереди у них необыкновенная жизнь. Под ее успокаивающее бормотание он засыпает. Ее глаза затуманиваются. Она смахивает слезы, выжидает еще немного и, убедившись, что он не проснется, выскальзывает из-под одеяла и торопливо одевается в темноте.

Она забирает деньги Хита. Она не гордая и обещает себе устроиться на работу. Тогда и вернет их. Набивает сумку одеждой и вещами, которые легко продать: шахматами из слоновой кости, старинными коллекционными монетами, отцовскими часами. И чувствует себя взломщицей в собственном доме. Элинор хочет взять мраморный бюст Афродиты – не потому, что он такой ценный, а потому, что, кроме любовных романов матери, это ее любимая вещь в библиотеке. Но бюст слишком тяжелый, и она оставляет его.

Элинор двигается тихо, напрягаясь при каждом скрипе, каждом стоне старых половиц в страхе, что Хит ее застукает. Перекинув сумку через плечо, она колеблется: ей так хочется подняться по лестнице в комнату, где спит Хит. Хочется зайти и взглянуть на него в последний раз, чтобы запомнить его лицо – резко очерченный рот, высокие скулы, длинные темные ресницы. Интересно, кем бы брат стал, если бы родители не утонули? Когда дядя Роберт избил Хита, он ранил не только его тело, но и душу. И сейчас Элинор рада, что дяди нет.

Боясь разбудить Хита, она решает просто уйти.

Она крадется из библиотеки в коридор.

И замирает.

Из темноты выступает фигура, загораживая входную дверь.

– Сбегаешь, сестренка?

Страх сжимает горло.