Утренний свет пробивался через витражные окна в Рыцарском зале, заливая его молочным маревом, придавая всем действиям религиозный оттенок. Зажатая величием и статью, Мэри сидела на скамье среди других учеников и ерзала от волнения. Не хватало воздуха. Желудок скручивало, съеденный завтрак – овсянка с желтком масла и чай с лимоном – просился наружу. Она занимала себя как могла: рассматривала окна-розочки под сводчатыми потолками, темные и светлые макушки, хвосты и косы – ничего не помогало. Легкость, ее доступная степень, наполнила ее тело, когда место на сцене за кафедрой заняла Агнес Лидс, облаченная в кровавый юбочный костюм и мантию цвета ночи, как и полагается в первый день осеннего триместра, за ее спиной следил за местными питомцами щит с гербом школы – раскидистым дубом. Она хранила торжественное молчание, некоторое время позволяя своему присутствию говорить громче слов. В зале повисла мертвая, почтительная тишина – щеки Мэри загорелись огнем от мысли, что звуки ее урчащего желудка услышит вся школа. Глаза директрисы, преисполненные гордостью, обвели зал.

– Мой брат Филипп превратил Лидс-холл в дом, в оплот честности и справедливости как для учеников, так и для учителей. И я намерена, как и прежде, прилагать все усилия для того, чтобы сохранить его таким, и верю, что вы поможете мне в этом.

Каждый из вас, без сомнения, особенная и выдающаяся личность, обладающая индивидуальностью и незаурядными способностями. Этот зал полон будущих ученых, врачей, политиков, юристов и писателей – людей, которые изменят нашу страну к лучшему. Лидс-холл – школа, где вы получите для этого все необходимые знания и умения. Я желаю вам успехов во всех начинаниях, силы духа и веры в себя. Спасибо за внимание.

Зал взорвался бурными аплодисментами, эхом прокатившимися по залу. Директриса ответила благодарным кивком.

По примеру остальных Мэри оставила мантию в шкафчике – та липла к одежде, – еще раз изучила расписание и отправилась на первый урок – литературу. Преподаватель, мистер Хатченс, ознакомил учеников с внушительным списком для чтения и попросил каждого подготовить небольшой рассказ о том, как они провели лето. Путешествия по Европе, музеи, концерты, отдых у моря и в горах, стажировки в компаниях родителей. Мэри совсем поникла – ее жизнь вмиг обратилась в стеганое одеяло, состоящее из тканей чужих судеб, и лишь где-то внизу был маленький и серый обрезок ее собственной, в котором притаились воспоминания о дождливом лете, проведенном у сестры в Северном Йоркшире: грязные пеленки, опустевшие бутылочки, сломанные погремушки, мишки и зайцы, горестно глядящие на мир, – пристанище бытового уныния и печали.