– Как тебя зовут?

– Мэри. Мэри Крэйн. – Голос дрогнул. В попытке пресечь неловкость она сделала шаг вперед, чтобы протянуть руку, но в последний миг стушевалась.

– Грейс Лидс.

– Знаю.

Грейс с обреченной печалью кивнула.

– Возвращайся в класс, Мэри Крэйн.

Бросок

Бросок

После встречи с Грейс привычное для Мэри волнение сменилось лихорадочной непрестанной тревогой. Все первые события, которые ждали ее в Лидс‐холле, померкли, осталась лишь Грейс Лидс – девушка с вьющимися каштановыми волосами и опаловыми глазами, отделенная от всех стеной, живущая в мире прекрасных людей, не догадывающихся, что они прекрасны. В сознании Мэри всплывали кадры того дня, но такие смутные, стертые, подернутые дымкой, что ей казалось, будто воображение сыграло с ней злую шутку.

Когда дело доходило до других, Мэри не знала преград, ее стеснительность, замкнутость и молчаливость уступали твердости и смелости, которые привели ее в приемную директрисы. Сердце, сжавшееся до размера горошины, бешено колотилось в груди, нога мелко подрагивала, бледные руки в веснушках мяли ткань юбки, а невидящие глаза смотрели в сердцевину рамы из тяжелых портьер на пейзаж за окном. Когда секретарь пригласила ее в кабинет, Мэри на нетвердых ногах прошла к массивной двери.

Агнес сидела за огромным письменным столом, заваленным книгами и бумагами. Мэри впервые увидела ее в очках, каким-то странным образом они делали ее еще моложе.

– Прошу, садись, – сказала Агнес, не отрывая взгляда от документов. Ручка бегала по бумаге, продолжая выводить завитушки.

Мэри устроилась на краешке кресла, положила на колени вспотевшие ладошки и, пока мисс Лидс работала, беспокойно закусывала то губы, то щеки.

– Чем я могу помочь? – спросила директриса, отложив документы и сняв очки.

– Простите, что отнимаю ваше время, мисс Лидс. Но это дело… я могу доверить только вам.

– Вовсе нет, Мэри, – мягко улыбнулась Агнес. – Моя главная забота – это вы, ученики. Бумаги подождут. – Она замолчала, позволив Мэри говорить, но решимость той на миг куда-то улетучилась, подточив смелость. – Тебе нравится у нас?

Мэри кивнула, и это было правдой, о чем она робко признавалась девочкам, если те все же уделяли ей толику внимания, и управляющей, миссис Таррел, на общих встречах; впрочем, в местную степенную жизнь та встревала редко и слабо, в надежде воспитать в них самостоятельность и умение справляться с мелкими конфликтами без помощи взрослых. Каждый раз, выглядывая в окно, Мэри не смела поверить своему счастью – ее папа назвал бы Лидс-холл замком, а мама сказала бы, что в нем, должно быть, живут очень богатые и достойные люди – в ее глазах все богатые были достойными людьми, какими их, очевидно, делало лишь наличие у них богатства.