– Эй! – Шелли бросилась за ней, но Генри нагнал ее, схватил и заломил руки за спину.

– Хочешь поиграть, бобби? – улыбнулась она, ведя себя как дворовая кошка, льнущая к любому, кто примечает ее.

– Игр мне и без тебя хватает.

Генри никогда не бил женщин – в его понимании так делали только жалкие, опустившиеся мужчины. Его с братом воспитала мать, у него была жена и дочь. Он боготворил женщин, уважал их – даже тех, кто этого не заслуживал, – и неустанно винил себя за все, что делал в этом душном, провонявшем куревом клоповнике.

Вернувшись в гостиную, Грейс покачала головой, и Генри отпустил Шелли. Та отскочила к дивану, едва не упав, и, нагнувшись через него, взяла со стола сигарету, из кармана – зажигалку и закурила.

– В спальне ребенок, – сказала Грейс.

– Да, мой сын. Че, проблемы?

– Майкл был здесь.

– Вот именно – был! И он охеренно весело проводил время с моим другом. – Шелли с напускной уверенностью держала сигарету между дрожащими пальцами. Придя в себя, она вернулась к первоначальному раздражающе-защитному поведению: – Дорогуша, может, ты и чертовски богата, но пока что это мой дом. Выметайся! – Она указала в сторону двери, пепел с сигареты упал на пол.

– Сядь, – приказала Грейс тоном, который выдавал зачатки раздражения.

Шелли усмехнулась, но, не встретив и намека на веселье в ответ, плюхнулась на диван. Генри устроился рядом с Шелли, а Грейс села в продавленное кресло.

– Вскоре сюда заявится полиция, и, поверьте, они не будут столь добры, – сказал Генри.

– Ну вот когда заявится, тогда и потрещим. С ордером и всякими штучками.

– А вы смелая, не каждый бы решился укрывать у себя преступника, – отметила Грейс.

– Он не преступник. И я его не укрываю.

– Почему?

– Он, блядь, запутался. Охереть как запутался и перешел грань. Стырил мои запасы и был таков.

Генри послал Грейс сочувственный взгляд. На бескровном, чистом как полотно лице остались только глаза-колодца.

– Когда он ушел? – спросила она.

– Вчера, а может, сегодня. Не помню. – Она стряхнула пепел в импровизированную пепельницу из грязного блюдца на столике перед диваном.