Несколько разбойников находилось на шканцах, другие были заняты тем, что рылись в вещах пассажиров, но большинство торчало на палубе и глаз не спускало с команды.

Том изучал этих людей, прищурив глаза. Слухи о морских разбойниках оказались правдивы. Пираты походили на грубых хвастливых павлинов, многие из них носили золотые кольца, браслеты и пестрые украшения на шее. Их одежда отличалась своеобразием, а в их излюбленных шароварах поблескивали золотые и серебряные нити, говорившие об успешных и многочисленных грабежах. Пиратские мечи и абордажные сабли сияли так, словно только что вышли из кузни; никаких пьяных рож, никаких деревянных ног и, конечно, никакой небрежности – захват судна был произведен с военной точностью и без кровопролития.

Все происходило по заранее условленному плану – каждый точно знал, что ему следует делать. Том сразу же обратил внимание на одного из пиратов, который притягивал взгляды всех присутствующих. Не человек, а целая гора; бритый, но с небольшим пуком черных волос на макушке и длинной взлохмаченной бородой. У него была желтая кожа и узкие раскосые глаза, казалось, он один может легко выпить целую бочку. Присутствия этого монгола на палубе было достаточно, чтобы держать всю команду захваченного судна в повиновении.

Связанный по рукам и ногам капитан Муньеко был усажен на стул. Его губы дрожали, а рыжий парик съехал набок.

– Берите что хотите, – в отчаянии крикнул он, – но сохраните нам жизнь!

– Да, – поддержали его матросы, – сохраните нам жизнь!

– Тихо!! – рявкнул высокий худой мужчина.

Он был во всем красном, в новых блестящих сапогах и носил роскошную пурпурную шляпу с пером. Внимательно следя за происходящим, он отдавал приказы своим людям. Том решил, что это был капитан разбойничьего судна. У пирата был цепкий пронзительный взгляд, крючковатый нос и шрам, который шел от уха до подбородка, уродуя его и без того перекошенную морду. Пираты расстелили на палубе пестрое покрывало и принялись стаскивать на него вещи пассажиров. Добыча была невелика. Разочарованные пираты пинали ногами подсвечники, кубки, старые шкатулки и сундуки с бельем.

– Берите что хотите, – повторил Муньеко, но тут же подавился словами, когда пират со шрамом одним взмахом сабли смахнул с него парик.

Паруса горели – с мачты вниз падали горящие клочья парусины, а сама шхуна продолжала крениться под весом воды, набравшейся в пробоину.

«Мы тонем, – подумал Том. – Меньше чем через час „Океания“ пойдет ко дну».

Он попытался поймать взгляд Теодоры, но та стояла неподвижно, словно соляной столп, излучая спокойствие, уверенность в себе и готовность бороться до конца. На ее щеках алел яркий румянец, глаза метали искры. На девушке было надето простое, но очень красивое черное платье и белая шаль, волосы украшал небольшой венок.