Том был так занят своей участью и виселицей, которой он временно избежал, что совсем позабыл о свадьбе сестры. Но сейчас ему хватило одного взгляда на Теодору, чтобы убедиться, что она не походила на тех невест, которые покорно шли к алтарю, как овцы на заклание. Скорее это была девушка, обдумывающая свою судьбу и готовая взять ее в свои руки, как только представится шанс.

Сеньор Саласар хотел обнять Теодору за талию, но был решительно отвергнут.

«Никому из мужчин, – подумал Том, – сестра не позволит себя обнимать».

Разбойники в это время расхаживали среди пассажиров, срывая сережки и браслеты с женщин и обыскивая мужчин, – они шарили у них под одеждой и даже заглядывали им в рот.

– Чертова посудина, – ругались пираты, отвешивая оплеухи матросам.

Монгол рылся в ворохе ценных вещей, но вдруг сплюнул и, обернувшись, уставился на Тома, отделившегося от группы моряков и сделавшего шаг вперед.

– Прощу прощения, – произнес Том, – но у нас в трюме вода.

На мгновение воцарилась тишина. Пассажиры, команда, пираты и дети – все с ужасом уставились на Тома.

Тут пират со шрамом выступил вперед.

– Что ты сказал? – проворчал он.

– Я лишь сказал, что у нас в трюмах полно воды, – повторил Том. – Быть может, корабль еще можно спасти, если немедленно что-нибудь предпринять.

Подошли еще два пирата. Они переглянулись и недоверчиво улыбнулись. Но мужчина со шрамом не смеялся. Он взял Тома за ворот и грубо швырнул на палубу.

– Вот и еще один на очереди, – объявил он. – Следующего, кто захочет что-то проблеять, постигнет та же участь, что и этого невоспитанного сопляка.

Один из двух пиратов протянул мужчине пистолет.

– Терпеть не могу рыжих, – пробормотал мужчина со шрамом и прицелился в Тома, лежавшего на спине меньше чем в двух метрах от него.

– Только трус будет стрелять в безоружного мальчишку, – раздалось вдруг в тишине.

Том быстро взглянул на Теодору и перевел взгляд на пирата, чей змееобразный шрам побагровел от злости.

– Сдается мне, – прошипел он, – что мне потребуется не один, а целых два пистолета.

Мужчина приблизился к Теодоре, которая гордо задрала подбородок и посмотрела пирату прямо в глаза.

– Трус, значит, – пробормотал мужчина и, качая головой, задумчиво провел дулом пистолета по щеке Тео. – Нужно быть либо невероятным глупцом, либо слишком сильно устать от жизни, чтобы называть Индиго Муна трусом.