В конце 1974 г. несколько последователей Солженицына в сотрудничестве с ним подготовили и выпустили на Западе книгу под названием «Из-под глыб». Это сборник очерков, посвященных анализу моральной деградации советского общества и написанных с позиций религии, отказа от марксизма и возврата к идеям Бердяева и других русских религиозных философов начала XX века! Одной из совершенно очевидных целей сборника было спровоцировать советскую интеллигенцию на обсуждение взглядов русофилов. Еще до выхода этой книги двоих из авторов Вадима Борисова, специалиста по истории церкви, и Евгения Барабанова — историка искусства (обоим было немногим более тридцати) — уволили с работы, а Борисову, кроме того, не разрешили защищать кандидатскую диссертацию. Еще одного автора, Игоря Шафаревича, человека лет пятидесяти с небольшим, очевидно, спасло его положение всемирно известного математика и члена-корреспондента Академии Наук СССР, однако мне рассказывали, что предпринимались неоднократные попытки лишить его занимаемой им должности в Московском университете.

До сих пор задача советских властей состояла не столько в том, чтобы бороться с воинствующими диссидентами-русофилами, сколько в контроле над более широким и аморфным возрождающимся русским национализмом и интересом к религии в советском обществе. Сторожевые псы культуры время от времени обрушивали свой гнев на писателей — за их чрезмерный интерес к прошлому; на художников-иллюстраторов книг — за идеализацию крестьянской жизни до революции; на музыкантов — за слишком активное возрождение старой церковной музыки. Но в самой партии, по-видимому, не существовало единства мнений о том, как добиться необходимого равновесия; это объяснялось тем, что некоторые члены партийного аппарата сами находились под влиянием русофилов. В конце 1972 г., например, глава всесильного Отдела агитации и пропаганды при ЦК КПСС Александр Яковлев выступил с большой статьей, в которой он осудил ряд журналов и некоторых писателей, окружающих романтическим ореолом прошлое России, прославляющих патриархальную сельскую жизнь и выражающих излишнее почтение к старым церквям и историческим памятникам. Его статья, по-видимому, свидетельствовала о том, что партия готовится немного поумерить великорусский национализм, но несколько месяцев спустя Яковлева без лишнего шума сместили и перевели на дипломатическую работу за рубежом. От русских интеллектуалов я слышал, что в высоких партийных кругах велись закулисные споры о том, следует ли публиковать статью Яковлева. По сведениям некоторых из этих людей, кто-то «на самом верху», в самом узком кругу не одобрил точку зрения Яковлева и встал на защиту возрождающегося русского национализма.