Откровения Цирюльника о его карьере в Каморре оказались решающими. Алессандро Воллеро был приговорен к смертной казни, каковой вердикт ему удалось заменить после апелляции на пожизненное заключение. Босс Кони-Айленда, Марано, получил двадцать лет за убийство второй степени[94]. Трое других членов банды были признаны виновными в непредумышленном убийстве и приговорены к лишению свободы на сроки от шести до двенадцати лет в тюрьме Синг-Синг. Остальные бежали. Оставшись без главарей, остатки банды на Нэйви-стрит рассеялись, и Морелло, к их радостному изумлению, смогли вернуть себе почти весь бизнес, который потеряли после убийства Ника Террановы, – от карточных игр до артишокового рэкета на бруклинских овощных рынках. С этой точки зрения показания Ральфа Даниэлло оказались самыми значимыми из тех, что звучали в нью-йоркском суде. Без Цирюльника неаполитанцы почти наверняка выиграли бы войну с сицилийцами и лишили бы Мафию Гарлема актуальности в криминальном мире, что привело бы к непредсказуемым последствиям в истории преступности.
Что случилось, то случилось: Каморра никогда больше не будет олицетворять силу в преступном мире Нью-Йорка, и Джозуэ Галлуччи, разумеется, тоже. Чиро и Винченцо Терранова были последними, кто выстоял в мире итальянского криминала. Приближалась дата условно-досрочного освобождения пленников тюрьмы в Атланте, и Мафия держала в руках власть над Маленькой Италией в 1919 году так же крепко, как и десятилетием ранее.
Это было для нее к лучшему, поскольку вскоре ей представились такие возможности для процветания, о которых ранее никто не мог и помыслить.
13. Восемнадцатая поправка
13. Восемнадцатая поправка
Джузеппе Морелло вышел из федеральной тюрьмы Атланты 1 февраля 1920 года по условно-досрочному освобождению, спустя десять лет со дня начала отбытия наказания. За это время мир изменился, и весьма значительно. Численность населения Нью-Йорка била рекорды, увеличившись почти на миллион человек, из которого свыше ста тысяч составляли итальянцы. Автомобили, которые были редкостью в 1910 году, в 1920-м стали обычным явлением. Так же обстояло дело и с поездами подземки. Страна приняла участие в сражениях Великой войны (Винченцо и Чиро Терранова получили призывные билеты, но ни один из них не был фактически призван в армию) и вышла из нее богаче и могущественнее, чем когда-либо. Между тем преступность становилась более прибыльной и замысловатой. Поколение гедонистов – мужчины, отчаянно пытавшиеся забыть войну, и женщины, приободренные смелой модой и правом голоса, – требовало все больше незаконных удовольствий всех сортов, с сопутствующим усилением конкуренции за власть и деньги. Даже внутри самой Мафии появились новые боссы, бросившие вызов старому порядку.