***

Оптинские сосны – легендарны. Говорили, что от них не много осталось. Не знаю, сколько сосен тут было раньше, а по мне так и сегодня на берегу Жиздры – весьма приличный бор. Здесь чисто все: и земля под ногами, устланная пожухлой хвоей, чиста как выбитый ковер, она не навязывает гуляющим тропиночных маршрутов, позволяя фланировать в свободном режиме. Чист воздух – немного речной, немного хвойный – его здесь много, потому что кроны сосен – высоко вверху – все кругом прозрачно. Чиста до голубизны вода в святом источнике, который обнесен срубом из толстых бревен – взгляд тонет в прозрачной толще. При мне один мужчина набрал эту воду в бутылку и поднял над головой, показывая другим – солнечный луч вспыхнул в кристальной воде жарким пламенем.

Подумалось, что здесь чисты все четыре стихии: земля, воздух, вода, огонь. Душа в таком окружении очищается, даже если не хочет. Не даром все-таки спрашивал вчера монах на приходной: "А что такой грязный?" Не стал ли хоть чуточку чище?

При источнике устроена дощатая купальня – возможности для очищения. в том числе и телесного, неограниченные. Вот вышли из купальни две женщины, одна из них сказала мне с ласковой улыбкой: "Счастливо вам искупаться, только обратите внимание – там вторая ступенька скользкая". Я поблагодарил за пожелание и предостережение, хотя до этого мне и на ум не шло залезать в студеную апрельскую воду. Но трогательная доброжелательность и предупредительность женщины так замечательно гармонировала с царящей вокруг чистотой, что я просто взял и послушался. Однако, мне удалось зайти в ледяную воду лишь по колено. С трудом превозмогая ломящую боль, я отступил обратно. В душе опять поднялся легкий ропот – железные они тут все что ли, кроме меня?

Рядом у поклонного креста стоял молодой послушник, полушепотом читая акафисты. Молился он тут уже второй час, и прерываться, судя по всему, пока не собирался. А я его видел вчера на привратном послушании, то есть, вероятнее всего, большую часть ночи он не спал. Потом с пяти утра выстоял семичасовую службу. И вот сейчас таким образом отдыхает. Для него это укрепление Божественной благодатью, но если таким образом попытается отдыхать человек духовно неразвитый, он просто свалится и долго не захочет вставать. На практике в этом убедиться очень легко.

Потому и решил я хоть часок полежать после прогулки по лесу перед вечерней службой – выстоянное и выброженное с утра и так уже превосходило мои обычные возможности. Но там, где меня поселили, я был встречен улыбчивым непониманием со стороны убиравшего помещение послушника: