– Потому что я так решил! – Так же зло прошептал я в ответ, ненавидя его за то, что он словами выламывает мне руки, принуждает не действием, а всем этим горячечным бредом: – Потому что я тебе тоже не французская девка, поебаться и кинуть – этот номер со мной не прокатит! И гормоны свои знаешь куда засунь, урод?! – Я говорил, захлебываясь словами от гнева и обиды, а сам дрожал от возбуждения, выкрикивая ему в лицо все, что мучило меня и не давало спокойно жить, у меня было чувство, что я сорвался и лечу вниз, в самое пекло: – Слышишь меня, Мак-Феникс? Хватит, все, поиграли и кончено! Давай вернемся…

– И?

Ответить я не успел. Раздался вибрирующий сигнал, странно и дико прозвучавший в этом месте, при данных обстоятельствах; мобильник прозвонил коротко и зло, словно пришло сообщение, и Мак-Феникс вздрогнул. Достал телефон, посмотрел на экран, прочел смс. Замысловато выругался сквозь зубы, я разобрал только «блядь, второй раз!», удивился этому «второму разу», а Курт как-то беспомощно посмотрел на меня, оглянулся на перевал, сжал кулак, кусая побелевшие костяшки пальцев. Потом кивнул:

– Хорошо, Джеймс, как скажешь: кончено – значит, кончено. Давай вернемся.

Обратно мы бежали. Милорд не счел необходимым что-то объяснять, он даже не слишком заботился о том, успеваю ли за ним я, он лишь на миг остановился, перерыл рюкзак, рассовал по карманам самое необходимое, а лишнюю ношу зашвырнул в кусты.

На узеньком пятачке пожухлой травы паслись козы, Курт побежал к ним, криком подзывая пастуха, без лишних объяснений всучил ему пару крупных купюр и взлетел в седло каурой кобылки, пасшейся неподалеку. Я добежал, когда он пронесся галопом по котловине, вскочил в седло другой лошадки, крикнул, натягивая повод, название курорта, где нужно было нас искать, и поскакал следом.

Мне никогда не забыть этой скачки в горах, облика Курта, его развевающихся волос, мне чудился ободок короны в темных кудрях, и меч у бедра, и невзрачная кобылка обернулась злобным, вертким жеребцом, приученным кусать врагов в пожаре боя. Ветер в лицо, ад в голове, ад в душе, необъяснимое стремление догнать, успеть, удержать, прикрыть от пули, от ножа, от отравленного дротика, не передать словами весь сумбур моих ощущений, всплывающих в голове откровений, мне не высказать своего испуга, своего непонимания ситуации, своей вырвавшейся из-под гнета любви.

Что значит «все кончено», Мак-Феникс? Я убью тебя, если все кончено, слышишь?

В немом изумлении нас пропустили на территорию курорта, и мы круто осадили взмыленных лошадок у дверей коттеджа. На крыльце стояла французская мадемуазель, злая, раздосадованная, явно отчаявшаяся дождаться Мак-Феникса, но, увидев нас в роли прекрасных принцев, она тотчас расцвела, заулыбалась, залепетала по-французски что-то очень романтичное. Мак-Феникс пробежал мимо, почти не заметив любовницы, а я без всяких церемоний закрыл дверь перед самым ее носом.