«Послушный мальчик!» – О, как его заводила эта фраза, просто взрывала весь его чертов мозг, и я скользнул по его телу, попутно вылизывая самые жаркие местечки, дотянулся до его ладоней, но вместо того, чтобы снова привязать, перехватил их и положил себе на бедра. – «Вот тебе конфетка за послушание! Только бедра, Курт Мак-Феникс, помни об этом. Направляй меня, задай мне ритм!»

Он не устоял. Я мог гордиться тем, что совратил Мак-Феникса.

Что ж, я гордился. Но утром стоял перед ним на коленях, с повинной головой, красный, как рак, а лорд со злым удивлением и какой-то нездоровой растерянностью выговаривал мне за ночные извращения:

– В конце концов, я один раз сорвался, Патерсон, но дальше, вроде, проявил к тебе уважение. Но ты… Ты просто за гранью всякой морали. Теперь ты дашь мне слово, что это все не повторится. Допустим, ты меня принудил и использовал, пускай, когда ты водишь жопой из стороны в сторону, облизываясь совершенно по-блядски, тебя даже импотент отымеет. Но трахаться со мной и в то же время клясться в вечной любви к Мериен Страйт – это перебор.

Через два дня отчаянных попыток одолеть хаос в собственной душе, туман в голове и отвязаться от Веллиртона, узревшего верный способ нажираться супротив воли Дона, я очнулся в самолете.

Поначалу данный факт привел меня в ужас почти суеверный, меня охватила паника, я не мог вспомнить, как оказался на борту, куда лечу, зачем, как вообще могу лететь после всего случившегося, как до сих пор не запретили эти чертовы самолеты, но рядом был Курт, он держал меня за руку, и этого мне хватило, чтоб примириться с действительностью.

В конце концов, мы были вместе. Если что, мы разобьемся вместе, чем черт не шутит, может, и трахнуться успеем, пока долетим до земли, а это все равно, что умереть от оргазма.

– Я так рад, что ты со мной, – прошептал я Курту и поднес его пальцы к губам.

Он улыбнулся, но улыбка вышла какая-то вымученная; видно было, как он устал, как мало он спал за эти кошмарные дни, я сам не давал ему спать ночами, урод озабоченный.

– Знаешь, – не слишком внятно объяснил я то, что сложилось в моей душе, – это как в сказке, когда говорят, мол, герои жили долго и счастливо, и умерли в один день. «Долго и счастливо» нам с тобой не грозит, а вот умереть в один день реально.

Курт подумал, потом кивнул. Спросил:

– Ты этого хочешь?

Я тихо засмеялся:

– На самом деле я не прочь пожить долго и счастливо, но… Да, Курт, умереть в один день было бы неплохо.

– Придурок, – ласково прошептал он, – ну что ж ты за придурок, Джеймс, ну кто кидается такими словами в самолете?