Я плакал, когда Фредди это рассказала, мне казалось, я бы умер, услышав подобное признание, умер сразу, и успел бы догнать ее пречистую душу. Но Фредди выжила; все-таки американская психика устойчивей сентиментальной британской. Дитя Голливуда Альберта Райдер честно собиралась жить за двоих.

Мне казалось, я должен еще побыть с ней, пожить рядом хотя бы недельку, но Курт не оставил мне выбора. Он всего лишь сказал: если хочешь, оставайся, я же лечу домой, я устал. И я не рискнул отпустить его одного. Как бы то ни было, мне совсем не хотелось примерять на себя одиночество Фредди.

Курт и так совершил подвиг, отказавшись от собственных планов ради моей прихоти, моего представления о правильном устройстве этого мира. Ради моей любви к Мериен Страйт. Мы прилетели в Канаду, потому что это способствовало моему исцелению. Давало мне возможность поставить точку в моих отношениях с Мериен. До Альберты Райдер милорду не было дела, так, отработанная фигура в игре. Но я рад, что хоть как-то сумел ей помочь.

«Зеркальный ответ!» – вот все, что я сказал Мак-Фениксу по поводу фотографий. – «Зеркальный ответ, сукин ты сын!» Курт пожал плечами, пару минут разглядывал меня, явно ожидая новой ссоры, не дождался и промолчал. Не было смысла начинать все сначала, повторять по кругу все, что мы уже наговорили друг другу. Мериен Страйт была мертва, и он не мог причинить ей новую боль. Уже не мог.

Возвращаясь в Англию, крепко сжимая руку спящего Курта, я думал лишь об одном, об удивительной психике профессиональных актеров, о потрясающей эффективности знаменитого шекспировского предохранителя марки «весь мир – театр!». Когда весь мир – театр, жить становится намного проще, ничего от нас, статистов, не зависит, все решает великий режиссер, но в глубине души царит надежда, что можно будет переиграть, сделать лучше, сильнее, а это так, пробы, дубль, и все исправят монтаж и ретушь.

Я думал, охранял сон Мак-Феникса от назойливых стюардесс и держал самолет. Я твердо верил, что пока я думаю, смотрю в иллюминатор, пока я спокоен и не сплю, с самолетом ничего плохого не случится.

***

По прилете в Лондон мы поехали на Беркли-стрит. Дон позвонил из клуба, но я видел, что Курту нужен отдых, что ему необходимо принять нормальный душ и хоть несколько часов поспать в своей постели, я взял решение на себя и назвал шоферу адрес, а у Курта даже не было сил протестовать.

– Извини, Дон, он выжат до предела, дай ему время на адаптацию.

– Да не вопрос, Патерсон, я просто хотел узнать, как вы. Отсыпайтесь, работы в клубе мало.