В клубе меня приняли радушно, я был облапан Веллиртоном и Харли, сдержано поздравлен Доном, я даже смутился, как будто кто-то объявил о нашей с Куртом свадьбе, а меня в известность не поставил, впрочем, мне было не до этого. Я здоровался, задавал вопросы, улыбался, смеялся и постоянно ловил взгляды Курта, и от страстного обожания в его глазах по спине шли мурашки; я невольно облизывал губы, от чего он вздрагивал всем телом, я знал, что он меня хочет, и сам хотел его, и упивался иллюзией замкнутого в кокон пространства, и места внутри кокона было ровно столько, сколько требовалось двум безумцам, чтобы даже в толпе оставаться наедине друг с другом.

Велли просто был счастлив меня видеть и делился клубными новостями, утверждая, что я стал еще краше, только похудел, Харли же тихо млел и клеился, кокетничал, мол, я прогадал, надо было с ним крутить роман, делал бы в постели все, что на ум придет. Я заверял одного, что нормально питаюсь, а второго, что и так вытворяю в постели все, что хочу, и не трахаю лорда разве что в уши. Хотя с ушами идея неплоха.

Роб воспринял сообщение спокойно, хотя герцог злорадно хихикал и пихал его в бок, но чуть позже отвел меня в сторону и уточнил:

– Джеймс, это правда? Ты действительно сделал это? Трахнул Курта?

– Ну да. И был приятно удивлен тем, что его не трахнул ты.

Харли угрюмо глянул, потом обиженно дернул плечом:

– Он никогда не предлагал…

Я фыркнул и, дружески обняв художника, подмигнул:

– Роб, а кто его спрашивал?

Веллиртон, напрягавший слух в своем углу, расхохотался.

Работы в клубе было немного; часть дня я провел, разбирая старые записи, внося правки, систематизируя наблюдения и выводы. Уже в Стоун-хаусе от тоски по Курту я затеял глобальный труд, решив забить в компьютерную базу все сведения о пациентах; Мак-Феникс внес в мои планы коррективы, поскольку информация секретная, а он был в курсе того, на что способны хакеры спецслужб. И теперь в кабинете меня дожидалась мощная красивая система, которую Курт назвал усовершенствованным Макинтошем, и я даже боялся представить, чем его напичкали наши любители-программисты. Компьютер не имел выхода в Нет, не был присоединен к другим машинам внутренней сети, вся эта роскошь использовалась исключительно как база данных, и я взялся за составление персоналий. В систему уже были залиты необходимые программы, в том числе обучающие курсы по арабскому и ивриту, путеводитель по культуре Востока, множество данных, необходимых в работе психолога, словари, справочники, во всем чувствовалась заботливая рука Курта, и я чуть не прослезился, обнаружив детскую игру «Считалочка» с пингвином в роли учителя математики.