Курт не был потомком королевы; он вел свой род от одного из сыновей прекрасной Маргарет Эрскин, любовницы Джеймса V; я провел немало времени в архивах и библиотеках, я измучил самого Курта, пытаясь понять степень его родства с различными кланами и королевой, а Мак-Феникс смеялся, утверждая, что все шотландцы – братья, и почти все – кровные враги. И что он лично довольно долго искал прямые доказательства присутствия Марии в замке, по ряду понятных причин, но увы, так и не отыскал. Всем хватало романтической легенды: загадочное сплетение нитей прошлого и настоящего, аналогии и аллюзии, связь с важнейшими фигурами шотландской истории неизменно привлекали в Дейрин толпы туристов, манили паломников от науки, охотно пополняющих казну герцогов Бьоркских.

Массивные ворота замка мистер Фариш отпер ключом из огромной связки, полагая, что хозяин не нуждается в докладе со стороны прислуги, возвращаясь под отчий кров. Мы проехали во внутренний двор, запарковали машины и вошли. Тим первым, за телохранителем и немым герольдом, величаво откинув голову, – Курт, но я слышал, как он дышит, и понимал, что каждый шаг дается ему немалым усилием и что милорд волнуется, как никогда. Я шел следом и никак не мог ухватить его за руку, впрочем, он не нуждался в столь открытой демонстрации моей поддержки.

Нас, разумеется, не ждали, но мы без препятствий попали в просторный холл с высоченным потолком, окруженный галереей и украшенный охотничьими трофеями и оружием многих поколений Бьорков. Я с интересом оглядывался, не теряя из виду Мак-Феникса, но он держался, дышал по методике, и моя система самоконтроля снова работала вопреки обстоятельствам.

Курта душили эмоции. Они перехлестывали через край, он едва справлялся с адской смесью радости, гнева, сентиментальных воспоминаний и неукротимой жажды мести за поруганную честь, за уничтоженное детство. Я думал о том, что скоро увижу эту странную, опасную женщину, натворившую столько бед во имя сомнительной цели, и отчего-то вздрагивал, представляя себе эту встречу.

Я был у истоков болезни моего пациента, я собирался посетить все памятные ему места и разобраться на месте со всеми комплексами и психозами, порожденными давней травмой.

Откуда-то из боковой двери вынырнул деловитый лакей и застыл столбом, увидев нашу живописную группу. С минуту он нас недоверчиво разглядывал, точно мы были призраками и должны были развеяться к рассвету, а потому не стоили усилий экзорциста, потом опомнился и подошел с самым решительным видом:

– Джентльмены, – обратился он к нам с усталым и надменным видом, – замок закрыт для посещений. Возвращайтесь во вторник ближе к ленчу, к вашим услугам будет гид и рюмка отличного хереса в малой гостиной. Прошу вас, джентльмены, будьте благоразумны и покиньте частные владения.