Альберт принял к сведению сообщение о сигнализации.

Наконец Курт решительно встал из-за стола, откладывая в сторону салфетку. Тим торопливо дожевал кусок бифштекса и вытер рот. Я отодвинул кресло, глядя на Курта.

«Если они не договорили, – думал я, – и если исполнители не сделали свою работу, должна появиться герцогиня. Ее уже предупредили, и она придет на помощь сыну в трудную минуту».

Однако леди Анна не сочла нужным вмешаться, и Альберт лично повел брата в отведенные ему покои. По дороге Курт заартачился:

– Не дури, брат, что за церемонии? Вот приедут истинные Кэмпбеллы, будешь их селить на втором этаже. Я же спокойнейшим образом поживу на третьем.

– О Господи, Габриель, но ведь там ничего не готово!

– То есть как не готово? – гневно повысил голос Мак-Феникс. – Мистер Фариш!

Из полутьмы коридора последовал вежливый, исчерпывающий ответ:

– Милорд, указанные вами комнаты приведены в порядок, мистер Гордон только что распаковал вещи доктора. Мистер Мак-Ботт ждет распоряжений милорда.

– Ванну мне и доктору, – распорядился милорд. – Вот видишь, милый брат, как полезно брать с собой слуг! Спокойной ночи, Альберт, привет леди Анне. Мне спокойной ночи желать бессмысленно и будить слишком рано не нужно.

«Паршивец ты, Мак-Феникс, – беззлобно подумал я. – Что же ты творишь, какого хрена используешь меня вместо палки для битья?»

– Сердишься? – спросил Курт, едва мы остались одни.

Захваченные им покои состояли из небольшой уютной гостиной и пары спаленок совсем уж крохотного размера. В одной с трудом уместилась полуторная кровать, в другой при наличии узкой койки замечательно встал роскошный резной комод. Со спальнями намечалась чехарда, поскольку с приездом именитых гостей мне полагалось покинуть апартаменты милорда и занять комнату по соседству, где сейчас поселился Тим.

– Сержусь, – согласился я. – Ты переборщил, Мак-Феникс.

– Возможно, – он заглянул мне в глаза и притянул к себе за талию. – Но братец умеет держать удар и завтра будет в норме. Зато ты не ревнуешь.

Тонкие пальцы проникли под свитер, легко расстегнули пуговицы на рубашке и обожгли прикосновением кожу. Взгляд милорда плавил мой рассудок, точно воск, но я держался:

– Курт, подожди… Курт!

Я отступил на шаг и помотал головой, пытаясь успокоиться. Он снова приблизился и одним рывком стащил с меня свитер, добираясь до обнаженной груди губами. Я запрокинул голову, прижимая его как можно крепче, запустил пальцы ему в гриву и застонал:

– Остановись, пожалуйста!