– Да пошел ты! Я в безопасности, можешь играть!

– Хорошо. Только тихо сиди, прошу, я еле успел. Когда все кончится, встретимся, поговорим.

– Нет! Не встретимся, я не вернусь к тебе, Мак-Феникс, не будет больше никаких разговоров. Живи, как хочешь, только без меня, ты сам все просрал, сам выбрал! Не зови меня больше, не снись мне, я только окреп. Откажись от меня, Курт, пожалуйста!

Насмешливая улыбка:

– Размечтался.

***

Когда начался процесс над Мак-Фениксом, не без помощи Эдвардса выяснилось, что следствие зашло в тупик. И тупик этот с издевательской улыбкой организовал для следствия обвиняемый.

В открытый доступ попали далеко не все детали процесса, множество мелких факторов, важных для следствия, но не интересных широкой публике, прошли мимо прессы и телевидения. Что-то мне пришлось впоследствии выискивать, используя старые связи, о чем-то мы с Джеймсом додумались сами, а о чем-то так и не смогли узнать, и даже сам Мак-Феникс не сложил этот пазл целиком. Пресса дала своему читателю наиболее яркие вехи, доступные пониманию обывателей. Ясно одно: с того самого дня, как Джеймс Патерсон впервые за долгое время взял в руки карандаш и по возможности подробно записал свой странный сон, Курт Мак-Феникс перестал сидеть на скамье подсудимых с видом человека, безразличного к собственной судьбе. Раз и навсегда закрыв вопрос своей шизофрении и прочих психических отклонений, милорд, как и предсказал Джеймс Патерсон, подключился к работе защиты.

Картинка преступления стала разваливаться на глазах.

Для начала все уперлось в отпечатки пальцев.

На лорде не было перчаток, когда его нашли, при нем в принципе не было перчаток в тот вечер! И не было отпечатков пальцев на ноже, вообще никаких!

Эдвардс пошел в атаку.

Если лорд выронил нож, сраженный после убийства нежданным припадком, – где отпечатки?

Если на лорда напали и выбили нож из руки, – где отпечатки?

Как мог стереть следы избитый, истерзанный человек, скрюченный на полу? Чем он их стер? Куда дел условный платок? На рукоятке ножа осталась кровь, как можно стереть отпечатки, но не тронуть кровавые пятна?

Как-то разом всплыло, что Мак-Феникс – доктор химических наук, отыскались его работы, и я подумал тогда, что это все ему на руку, вдруг из привычного образа бездельника, праздно прожигающего жизнь, проступил для широкой публики новый, загадочный образ ученого, чьи труды отмечались премиями и были популярны за рубежом. Та перемена восприятия, что окончательно сломила когда-то сопротивление Джеймса, повлияла и на общественное мнение, и на мнение присяжных. Но обвинение слишком увлеклось продавливанием собственной версии.